ЭВДЕМОНИЗМ

ЭВДЕМОНИЗМ
(от греч. eudaimonia — счастье) — философско-этическая традиция и жизненная установка, согласно которым единственным или высшим (более предпочтительным, чем все остальные) человеческим благом является счастье; особый, в основе своей телеологический, способ обоснования морали и тип этической теории. Счастье «мы всегда избираем ради него самого и никогда ради чего-то другого» (Аристотель). Ориентация на счастье означает признание того, что конечной целевой причиной, а соответственно, и общей ценностной основой (смыслом, нравственным пределом) деятельности является сам действующий субъект. Счастье представляет собой общее обозначение субъективных оснований деятельности, которые в содержательном плане столь же различны, сколь различны сами субъекты. Этика учитывает эти различия, чаше всего стремится их преодолеть, т.к. ее прежде всего интересует вопрос о том, может ли счастье быть объективным принципом, способным придать нравственную соразмерность жизни как отдельных индивидов в многообразии их желаний, интересов, потребностей, так и человеческих сообществ. Э. дает на это положительный ответ и возвышает счастье до нравственного принципа поведения; он исходит из того, что внутренняя разорванность личности, как и коллизии между людьми, будут преодолены только в том случае, если человек будет верен своей изначальной нацеленности на счастье — правильно его понимать и сознательно к нему стремиться. Центральным для Э. при этом является вопрос о соотношении счастья как индивидуального благополучия и добродетели как нравственного образа мыслей и действий. Различные его решения в философии и реальном опыте жизни пол. исследователь В. Татаркевич резюмировал в следующих формулах: Д. (добродетель) и С. (счастье) идентичны; Д. есть причина С; С. есть награда за Д.; Д. исключает или затрудняет С; Д. и С. независимы друг от друга; Д. есть один из факторов С; С. является причиной или необходимым условием Д.; С. является целью Д.; Д. имеет право на С. Особенность Э. как способа обоснования морали состоит не только в том, что он ставит мораль в прямую зависимость от счастья. По-особому понимается и сама мораль, ценность которой видится прежде всего в приятных ощущениях, чувствах удовольствия, душевного комфорта, сопутствующих добродетельному образу мыслей и действий.
Следует различать по крайней мере три разновидности Э., которые условно можно назвать гедонистическим, моралистическим и синтетическим. Гедонистический вариант Э. был всесторонне разработан Эпикуром, получил широкое распространение в эпоху Просвещения (П. Гассенди, Ж.О. де Ламетри, Вольтер, П. Гольбах). В нем счастье понимается как удовольствие, его отличие от гедонизма в собственном смысле слова состоит в том, что удовольствие интерпретируется как особое (устойчивое, длительное, интенсивное) состояние, а его достижение прямо ставится в зависимость от добродетельной жизни: Эпикур называл удовольствие альфой и омегой счастливой жизни, добавляя, что «нельзя жить приятно, не живя разумно, правильно и справедливо». Аргумент, согласно которому счастливый самодостаточен и ему нечего делить с другими, является основным в этике гедонистического варианта Э. Даже тогда, когда Э. понимается как желание счастья другим, речь идет не столько о моральной обязанности, сколько о том, что счастье окружающих является условием собственного счастья. Моралистический вариант Э. восходит к стоицизму и стоической традиции в этике. Исходя из понимания счастья как самодостаточности, когда человек ни в чем не нуждается и ни от чего не зависит, стоики приходили к выводу, что этим критериям удовлетворяет только добродетель. Соответственно счастье — не следствие добродетели, оно совпадает с ней: Л.А. Сенека считал, что добродетели достаточно для счастья; Б. Спиноза говорил, что счастье — не награда за добродетель, а сама добродетель. Синтетический вариант Э. связан с именем Аристотеля и перипатетической традицией в этике. В этом случае счастье понимается как высшее благо, которое не отменяет и не снимает все прочие блага, а напротив — суммирует, внутренне организует их; непосредственно оно выступает как чувство удовлетворенности жизнью в целом, проистекающее из совершенной деятельности. Оно решающим образом зависит от моральных качеств, добродетельности человека, но предполагает также в качестве условия наличие внешних благ.
Понятие Э. охватывает разнообразный круг этических теорий. Поэтому представляется целесообразным разграничивать Э. в широком и узком смысле слова. В узком или собственном смысле слова Э. — традиция Эпикура, которая противостоит стоической традиции долга. В широком смысле, который придавал данному понятию И. Кант, Э. являются все т.н. гетерономные моральные теории. Кант считал, что только его этика свободна от учения о целях, а тем самым и от Э., однако и ему не удалось удержаться на этой позиции (постулат существования Бога в его этике был как раз предназначен для того, чтобы мораль и счастье можно было мыслить соединенными). Э. — не только совокупность этических школ и моральных опытов, он в известном смысле является также определенной исторической стадией и того и другого. Он был характерен для античности, Средневековья, в значительной мере для Нового времени. В настоящее время ситуация существенно изменилась. Этика и моральная практика 20 в. в целом отказались от Э.: идеал ориентированного на счастье самодовлеющего индивида и счастливого общества оказывается явно несовместимым как с драматизмом существования современного человека в отчужденном мире, так и с необычайно возросшей интенсивностью общественных связей и взамозависимостью людей друг от друга, а гедонизм, осуществленный в практике потребительского общества, потерял нравственную привлекательность. Эвдемонистические мотивы сохранились в рамках натуралистической этики (напр., фелицитология О. Нейрата), но они уже не являются основой построения теории морали.

Философия: Энциклопедический словарь. — М.: Гардарики. Под редакцией А.А. Ивина. 2004.

ЭВДЕМОНИЗМ
        (от греч. — счастье, блаженство), антич. принцип жизнепонимания, позднее в этике — принцип истолкования и обоснования морали, согласно которому счастье (блаженство) является высшей целью человеч. жизни. Предпосылкой антич. Э. является сократовская идея внутр. свободы, достигаемой благодаря самосознанию личности и её независимости от внеш. мира. Хотя Э. возник одновременно и в тесной связи с гедонизмом, они в известном смысле противостояли друг другу: счастье есть не просто длительное и гармония. удовольствие (Аристотель), а результат преодоления стремления к чувств. наслаждениям путём самоограничения, упражнения, аскезы, отрешение от привязанностей к внеш. миру и его благам и достигаемая при этом свобода от внеш. необходимости и превратностей судьбы; это разумность, тождественная подлинной добродетели. Киники выставляют в качестве жизненного принципа борьбу со страстями, порабощающими человека. Киренаики в сущности развивают те же мотивы: счастье зависит не от внеш. обстоятельств, а от выработки правильного отношения к ним. Стоицизм характеризует внутр. свободу человека как радостную покорность судьбе, ибо значение для него имеет только то, что зависит от его отношения к внеш. обстоятельствам, а не от превратностей судьбы.
        В новое время этот идеал внутр. свободы развивали мн. философы, в особенности Спиноза, который с исключит. остротой поставил антитезу разумного познания и чувств. страстей и выдвинул чисто интеллектуальное понимание блаженства («интеллектуальная любовь к богу», amor dei intellectualis).
        Франц. материалисты (Гельвеций, Гольбах и др.) придали понятию счастья откровенно гедонистич. характер; в Э. получили преобладание натуралистич. мотивы, что особенно характерно для англ. утилитаризма.

Философский энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия. Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов. 1983.

ЭВДЕМОНИЗМ
(от греч. eudamonia блаженство)
этическое направление, рассматривающее блаженство, счастье как мотив и цель всех стремлений. Приверженцы эвдемонизма считали счастливым и в то же время добродетельным человека, духовные и телесные способности которого могут беспрепятственно развиваться, который благодаря всестороннему развитию этих способностей доставляет удовольствие себе и другим, так что ему обеспечены уважение современников и славная память потомков. Представители эвдемонизма – Сократ, Эпикур, Спиноза, Лейбниц, Шефтсбери, Фейербах, Штраус, Зигварт, Дюринг, Зидвик, X. Бехер, Спенсер и др. Получил распространение также социальный эвдемонизм, который полагал возможным стремиться к наибольшему счастью наибольшего числа людей (см. Бентам). Все добродетели отдельного индивида имеют смысл лишь постольку, поскольку они служат этой цели. Государство, все его институты, мероприятия и законы также являются средством для достижения той высшей цели. Эвдемонизм, становящийся социальным, превращается в утилитаризм.

Философский энциклопедический словарь. 2010.

ЭВДЕМОНИЗМ
(от греч. ?????????? – счастье, блаженство) – антич. принцип жизнепонимания, позднее в этике – методологич. принцип истолкования природы морали и обоснования ее требований. Предпосылкой антич. Э. является сократовская идея внутр. свободы, достигаемой благодаря самосознанию личности и ее независимости от внешнего мира. Хотя Э. возник одновременно и в тесной связи с гедонизмом, они в известном смысле противостояли друг другу: счастье есть не просто длительное и гармоничное удовольствие (Аристотель), а результат преодоления стремления к чувств. наслаждениям путем самоограничения, упражнения, аскезы, отрешения от привязанностей к внешнему миру и его благам и достигаемая при этом свобода от внешней необходимости и превратностей судьбы; это разумность, тождественная подлинной добродетели. Киники выставляют в качестве жизненного принципа борьбу со страстями, порабощающими человека. Антисфен отождествляет стремление к удовольствиям с сумасшествием; счастье не зависит от чего-либо внешнего – богатства, славы, образа жизни; для блаженства достаточно добродетели. "Только благодаря неразумию становишься ты несчастным", – говорит Диоген (Diog. L. VI, 71). "Судьбе противопоставляю я мужество, условности – природу, страсти – разум" (там же, VI, 38). Блаженство достигается не от владения вещами, а от преодоления в себе влечения к ним. Киренаики в сущности развивают те же мотивы: счастье зависит не от внешних обстоятельств, а от выработки правильного отношения к ним. По Гегесию, удовольствие и боль проистекают от тяготения к внешним вещам; нужно же "обнаруживать безразличие по отношению к тому, что доставляет нам удовольствие" (там же, II, 96). Стоики еще более конкретно описывают эту внутр. свободу, характеризуя ее как радостную покорность судьбе, ибо значение для человека имеет только то, что зависит от его отношения к внешним обстоятельствам, а не от превратностей судьбы. По Эпиктету, счастье зависит не от вещей, а от наших взглядов на вещи, поэтому "не стремись к тому, чтобы события происходили так, как ты хочешь этого, но желай их, как они происходят; так будешь ты чувствовать себя хорошо" (Enchirid, 48,1). Отсюда жизненный принцип апатии – свободы от ложных, тщетных страстей, включаемый в более широкую установку "жить в согласии с природой" (Зенон, см. Diog. L. VII, 87). Т.о., в антич. Э. прослеживается внутр. дилемма: с одной стороны, счастье выставляется как естеств. предназначение человека, вытекающее из его единства с природой, с другой – оно есть преодоление непосредств. природности обыденных страстей и аффектов.
В новое время этот идеал внутр. свободы развивали мн. философы, в особенности Спиноза, к-рый с исключит. остротой поставил антитезу разумного познания и чувств, страстей (см. Избр. произв., т. 1, М., 1957, с. 149) и выдвинул чисто интеллектуальное понимание блаженства (amor dei intellectualis). "... Именно познание вызывает любовь... В этом... единственно состоит наше блаженство" (там же, с. 154). Аналогичные мотивы обнаруживаются у Гассенди:" "...Достаточное условие указанного абсолютного блага человека – это покой тела и духа" (Соч., т. 1, М., 1966, с. 317). Блаженство зависит от умения довольствоваться тем, что есть. "... Даже подвергнутый ужасной пытке, мудрец останется счастливым" (там же, с. 306). Гассенди уже не противопоставляет счастье удовольствиям, понимая их как умение наслаждаться тем, что дано в силу внешних обстоятельств.
Франц. материалисты (Гельвеций, Гольбах и др.) придают понятию счастья откровенно гедоннстич. характер; отныне в Э. явно преобладают натуралистич. мотивы. Стремление к счастью трактуется как данное человеку от природы и вместе с тем как нравств. принцип, конечная цель всякого общества и полезной деятельности человека. По этому пути идет и англ. утилитаризм с его принципом максимального счастья для наибольшего числа людей (Бентам). Эта линия в развитии Э. наталкивается на характерное затруднение: в обществе частных интересов стремление к счастью так или иначе ведет к эгоизму. Отсюда попытки определить "подлинное", "разумное" счастье, достижение к-рого не противоречило бы общему благу. Здесь принцип Э. приводит в конце концов к логич. кругу: счастье – основание морали, но само оно обосновывается с помощью моральных критериев, с т. зр. того, что следует признать должным; провозглашенное "естественным", человеч. стремление оказывается, т.о., на деле нравств. императивом.
В совр. бурж. этике чаще всего можно встретить лишь отд. элементы Э. (Дрейк, Сантаяна, поздний Рассел, Дж. Маккей, М. Шлик). Знаменательна судьба принципа Э. в "фелицитологии" (от лат. felicitas – счастье) Нейрата. Счастье трактуется здесь как естеств. стремление человека, а этика – как наука о путях его достижения. Нейрат лишает понятие счастья к.-л. нормативного смысла, в результате чего оно обнаруживает свою бессодержательность: не важно, какие конкретно цели преследуют люди и каких результатов они достигают, важно лишь ощущение счастья. Это ощущение можно поэтому просто внушить людям, а этика и оказывается учением о методах такого внушения. Осн. проблема Э. – проблема счастья – сводится тем самым к вопросу о нахождении путей психологич. манипулирования массовым сознанием, что вполне отвечает одной из идеологич. тенденций позднебурж. общества.
Материалистич. этика считает невозможным исходить в теории нравственности из к.-л. изначальных стремлений отд. индивида. Она рассматривает все определения человека (в т.ч. и его побудит. мотивы, напр. стремление к счастью) как продукт историч. развития, момент, обусловленный всей системой обществ. практики, с анализа к-рой и следует начинать исследование оснований нравственности.
Лит.: Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 3, с. 418–21; Аристотель, Этика, СПБ, 1908, кн. 1, § 3–6; Гельвеций К. ?., О человеке, его умственных способностях и его воспитании, М., 1938, с. 75–78, 93–99, 274–336; Гольбах П. ?., Избр. произв., т. 1, М., 1963, С. 308–50; Кант И., Соч., т. 4, М., 1965, с. 230–57, 340–483; Левитов П., Мораль Э. перед судом общечеловеч. нравств. сознания, X., 1903; Материалисты Древней Греции, М., 1955, с. 153–87, 233–36; ?f1еidеrеr Е., Eudamonismus und Egoismus, Lpz., 1880; ?einze M., Der Eudamonismus in der griechischen Philosophie, Lpz., 1883; Neurath O., Foundations of the social sciences, Chi., [1944].
Т. Кузьмина. Москва.

Философская Энциклопедия. В 5-х т. — М.: Советская энциклопедия. Под редакцией Ф. В. Константинова. 1960—1970.

ЭВДЕМОНИЗМ
ЭВДЕМОНИЗМ — см. Евдемттзм.

Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль. Под редакцией В. С. Стёпина. 2001.