ПОППЕР

ПОППЕР
ПОППЕР (Popper) Карл Раймунд (1902-1994) - британский философ, логик и социолог. До 1937 работал в Вене, с 1946 до середины 70-х - профессор Лондонской школы экономики и политических наук. Автор и представитель школы «критического рационализма» - попытки конструктивного теоретического преодоления логического позитивизма. Основные сочинения: «Логика научного исследования» (1935), «Открытое общество и его враги» (1945), «Нищета истори-цизма» (1945), «Предположения и опровержения» (1963), «Объективное знание. Эволюционный подход» (1972), «Автобиография (Поиску нет конца) «(1974), «Ответ моим критикам» (1974), «Личность и ее мозг» (в соавторстве с Дж. Экклсом, 1977), «Реализм и цель науки» (1983) и др. Главной целью философии видел изучение роста научного знания, в особенности - научной космологии. Последняя являет собой проблему познания мира, включая нас самих (и наше знание) как частей этого мира. По мнению П., не существует особого метода философии - есть метод любой рациональной дискуссии с четкой постановкой вопросов и критическим анализом предлагаемых решений. Предложил принцип фальсификации (принципиальной опровержимости любого утверждения) в противовес принципу верификации. Утверждал органическое единство теоретического и эмпирического уровней организации знания, а также гипотетический характер и подверженность ошибкам (принцип «фал-либилизма») любой науки. Отделение научного знания от ненаучного, науки от «метафизики» (или проблему «демаркации») обозначал как существенно значимую в противовес ориентациям на разработку критериев значения. Рост научного знания (в рамках которого особое внимание должно было уделяться, по П., проблемам и их решению) П. трактовал как частный случай общих процессов общественных изменений. История научного познания - это история смелых предположений и их перманентных опровержений. Глобальное же миропредставление П. (принципиально не онтологического характера) выступало в облике теории трех миров: мира физических явлений; мира субъективных (ментальных и психических) состояний сознания; мира объективного содержания мышления и предметов человеческого сознания вне познающего субъекта (подтвердившиеся и не-подтвердившиеся гипотезы, научные теории, материализовавшиеся проекты и непрочитанные никем книги и т.д.). «Мир» у П. - скорее метафора для обозначения существования разнокачественных уровней реальности. «Третий» мир нигде не локализован и относительно автономен, ибо любая теория или идея - первооснова для любых немыслимых для ее авторов следствий (самый первый числовой ряд содержал в себе и геометрию Евклида, и всю воспоследовавшую математику). Этот мир и воздействует на сознание людей, цивилизация есть результат реализации идеальных объектов. Мир первый и мир третий взаимодействуют в процессе интеракции только через второй мир. Человек обретает свою самость (самость - «пилот тела-корабля») в процессе развития. Единственное орудие, на которое человек, по П., генетически запрограммирован, - это язык. Эволюция самости и эволюция языка тесно переплетаются. Общественным идеалом П. выступало «открытое общество», власть разума, справедливость, свобода, равенство и предотвращение международных преступлений. По мнению П., «закрытые общества» (тоталитарные государства) характеризуются верой в существование магических табу в отличие от «открытого общества», в рамках которого «люди (в значительной степени) научились критически относиться к табу и основывать свои решения на совместном обсуждении и возможностях собственного интеллекта». П. подчеркивал, что только лишь учета общественного мнения недостаточно для конституирования общества в «открытое»: общественное мнение, по П. нередко ошибочно, необучаемо и подвержено манипулированию. Согласно П., любые доктрины «общественной избранности» возникают как специфическая реакция на тот или иной вид угнетения: доктрина избранности еврейского народа возникает в эпоху «вавилонского пленения», доктрина господствующей арийской расы Ж. Гобино выступила ответом аристократа-эмигранта на идею об изгнании французской революцией «агрессивных тевтонцев», пророчества Маркса о победе пролетариата появились в период наиболее жестокой эксплуатации рабочего класса в середине 19 в. С точки зрения П., тезис Маркса о том, что классовое сознание рабочих (основанное на единстве и солидарности) может быть аккумулировано и сохранено после окончания классовой борьбы и с необходимостью должно и способно пережить породившие его условия и силы, не согласуется как с диалектикой самого Маркса, так и с его теорией о том, что классовое сознание рабочих является отражением тяжелых общественных условий их существования. То, что человек являлся рабочим, не есть гарантия того, что он всегда будет помнить о солидарности угнетенных и не будет стремиться к эксплуатации своих коллег. Пророчества и предсказания Маркса о необходимости и неизбежности пришествия социализма явились, по П., результатом «мышления, основанного на субъективных желаниях, веры в мистический коллективизм и иррациональной реакции на ход развития цивилизации». Глобальные теории общественного развития вкупе с социальными пророчествами могут результироваться только катастрофой. Недопустимо формулировать утопичную социальную цель и затем подыскивать рациональные средства для ее достижения. (П. таким образом формулировал запрет на процедуры социальной инженерии коммунистического толка, не трактуя при этом даже «открытое общество» как некий проект, а лишь как своеобычное общественное должное). С точки зрения П., «единой истории человечества нет, а есть лишь бесконечное множество историй, связанных с разными аспектами человеческой жизни, и среди них - история политической власти. Ее обычно возводят в ранг мировой истории, но... это оскорбительно для любой серьезной концепции развития человечества... история политической власти есть не что иное, как история международных преступлений и массовых убийств (включая, правда, некоторые попытки их пресечения)». П. принципиально отвергал «историцизм» «лжепророков Гегеля, Маркса и других оракулов». Историцизм у П. - концепция, согласно которой «область наук об обществе совпадает с областью применения исторического, или эволюционистского, метода и, в особенности, исторического пророчества». История, по П., не имеет смысла. Только люди в состоянии придать ей цель и смысл. П. доказывал, что «мы несем полную ответственность даже за те образцы, которые выбираем для подражания». «Историцизм допускает, что мы можем пожинать то, что мы не сеяли, убеждает нас в том, что все будет и должно быть хорошо, если мы пойдем в ногу с историей... Он пытается переложить нашу ответственность на историю... Историцизм рождается из крайнего разочарования в рациональности и ответственности наших действий... Историцизм есть попытка подменить надежду и веру человека, которые порождены моральным энтузиазмом и презрением к успеху, некоей уверенностью, основанной на... «человеческой природе» или на историческом предопределении... Если мы думаем, что история прогрессирует или что мы вынуждены прогрессировать, то мы совершаем такую же ошибку, как и те, кто верит, что история имеет смысл, который может быть в ней открыт, а не придан ей. Ведь прогрессировать - значит двигаться к некоей цели, которая существует для нас, как для человеческих существ. Для «истории» это невозможно. Прогрессировать можем только мы, человеческие индивидуумы... защищая и усиливая те демократические институты, от которых зависит свобода... и прогресс... Мы должны стать творцами своей судьбы... Отбросив идею о том, что история политической власти нас рассудит, и избавившись от беспокойства по поводу того, оправдает нас история или нет, мы, возможно, достигнем успеха в установлении контроля над властью. Именно таким образом мы... сможем оправдать историю». Мы, по мнению П., «не можем сотворить небеса на земле», надо отказаться от поиска чудодейственной формулы, которая превратит наше развращенное человеческое общество в идеальное «золотое» сообщество. За такими взглядами и надеждами стоит древняя как мир вера в возможность изгнания дьявола из нашего мира через разрушение государства (анархизм) либо путем ликвидации существующей экономической системы (Маркс). Значимые социальные успехи вполне достижимы, но цель политики в том, чтобы выбирать наименьшее зло из всех мыслимых.

Новейший философский словарь. 2009.