Тиш (совместная трапеза ребе и учеников) большинства ребе проходит в жарких дискуссиях о Торе, прерываемых танцами, возлияниями и криками Ле Хаим! (традиционного тоста «За жизнь!»). Но за столом у ребе Менахема Мендля из Ворки говорили очень мало, ибо он учил безмолвно.
Однажды на тиш к нему попал ребе Бериш из Бялы. Гость ожидал оживлённой дискуссии, как это обычно бывает на подобных собраниях, но вскоре был совершенно пленён глубокомысленным молчанием ребе Менахема. Проходил час за часом, но никто не вымолвил ни слова. Не было слышно даже дыхания собравшихся, и только невесть откуда залетавшая в комнату муха порой нарушала тишину.
По окончании трапезы все совершили Биркат ха-Ма-зон (особую молитву после трапезы, во время которой вкушался хлеб) и стали расходиться по домам. Беспокоясь, не навеял ли этот тиш на уважаемого гостя скуку, некоторые хасиды подошли к ребе Беришу побеседовать и поинтересоваться, понравилось ли ему с ними.
— Замечательный тиш дал ваш ребе! — воскликнул Бериш. — Он преподал мне такой урок Торы, какого мне не довелось ещё в жизни получать! С каждым немым вопросом вашего ребе всё моё понимание Торы рассыпалось в прах — и из этого праха восставало новое видение.
Но и я не был просто присутствующим. На каждый его вопрос я честно пытался ответить!
Хасиды улыбнулись, и ребе Бериш понял, что его признали за своего.
Комментарий Рами Шапиро
Ребе Менахем Мендль учил безмолвно. Что же услышал в этом безмолвии ребе Бериш? Звучание Шхины, Святого Присутствия, которое проявляется в человеке и через человека. Если бы ребе учил словами, Бериш услышал бы только слова. Он прилежно сравнил бы их с теми, что произносили другие ребе, и расположил на одной из «полочек» памяти, чтобы по мере надобности доставать и использовать. Но в безмолвии Бериш услышал то, что до сих пор ускользало от слуха, — вечно звучащее откровение Бога.
Откровение — непосредственно и мгновенно. Оно не повторяется — ибо оно непрерывно. Его путь — интуиция, не логика. Услышать его — дано лишь смолкнув. Безмолвие не есть пассивность. Отдай безмолвию все свои знания, чтобы от них ничего не осталось. Всё, что тебе ведомо, рассыплется в прах — но явится то, чего ты не знал прежде. Когда-нибудь новое опять станет старым, и ты приносишь эту жертву снова и снова. Ни на что не опирайся — такая опора не подведёт.