В. Колиснык. ТЕЛЕВИЗОР КАЛЕЧИТ ДЕТЕЙ

ТЕЛЕВИЗОР КАЛЕЧИТ ДЕТЕЙ

Вечерние Вести, #080 (576), 01.06.2001

Без телевизора современную жизнь и не представишь. Есть семьи, в которых говорящий ящик включен целый день: есть и такие, где в каждой комнате, и даже на кухне – по экрану. Причем взрослые, исходя из "собственного опыта", уверены в безвредности пребывания детей перед телеэкраном. Это мнение не только ошибочно, но и опасно.

Ведь в созревающем мозгу, в отличие от зрелого, идут совсем иные процессы. Взрослый оценивает, фильтрует, анализирует и перерабатывает информацию на основе "подсознательной" установочной "базы данных", приобретенной в детстве. У малыша все иначе. Вы слышали о судьбе 47 найденных "маугли"? Общаясь в первые годы жизни только с животными, ни один из них не стал человеком в социальном смысле. Все попытки перевоспитания закончились их гибелью.

Формирование и закрепление важнейших установок – практически на всю жизнь – происходит пропорционально росту и созреванию мозга. Ориентировочный график развития: 4 года – 80%, 6 лет – 90, 10 лет – 97, 18 лет – почти 100%.

Несущийся из телевизора изобразительный и звуковой поток формирует у ребенка установочную "базу данных", которая определит всю его будущую жизнь. Это прежде всего установка на пассивное восприятие действительности – безразличие и безделие.

"Ящик" необратимо формирует личность с низкой трудовой активностью и творческим потенциалом – телеинвалида. Его удел – имитировать труд или выполнять "из-под" палки примитивную работу, сидеть в охране или вяло торговать на вещевом рынке, качать мышцы или "завязывать шнурки" лидерам преступных группировок, быть вечным безработным или бомжевать...

Исследования показывают, что благополучные, работающие юноши и девушки в раннем детстве смотрели телевизор не более часа в неделю, а некоторые росли в семьях, где "ящика" не было. Более-менее удовлетворительно приспособились к жизни те, кто в детстве "общался" с телевизором не более получаса в день. По оценке экспертов, 10 часов телевизионных сеансов в неделю снизили творческий потенциал на четверть. Два часа общения с "ящиком" в день привели к опасной потере почти половины творческого потенциала. На 90 процентов можно лишиться социальной активности, если в дошкольном возрасте смотреть телевизор более трех часов в день.

Около 20 лет тому назад я гостил у знакомых в Ленинграде. Их маленькая дочка все вечера просиживала перед экраном, а на мои предостережения родители не обратили внимания. Девушка закончила школу, но ни учиться, ни работать не смогла: друзья, наркотики...

Большинство почти из 20 миллионов безработных Европы – "телеинвалиды". Такая же участь ожидает и многих выпускников наших городских школ.

Как показывают социологические исследования, в недалеком будущем созидательный потенциал "человеческого фактора" в Украине снизится наполовину. Это отрицательно повлияет на экономику, безопасность страны, демографию.

А что же Америка, спросите вы. Ведь там дети подолгу смотрят телевизор, а страна процветает!

Я убежден, что развитие телевидения и видеосредств снижает и без того невысокий уровень массового школьного образования американцев. Стрельба и убийства в школах тоже не возникают на ровном месте. А созидательную мощь сверхдержавы поддерживает приток творчески активных работников из других стран мира.

Знакомый бизнесмен из США, украинец по происхождению, как-то сказал мне:

– Мы живем вместе с детьми и поэтому у нас телевизора не было и не будет. Ведь сначала малыши и телевизор, затем взрослые преступники.

Психологи рекомендуют, чтобы ребенок до 4 лет (основной период созревания структур мозга (80 %) не смотрел телепередачи. После 6 лет (90% созревания мозга) общаться с "ящиком" можно не более часа в неделю; после 10-лет – 2-3 часа. После 16 лет ограничения снимаются – ребенок стал взрослым.

Родители должны сделать выбор между недовольством ребенка и сознательно причиненным ему вредом.

Приложение

Александр Минкин. РЕКЛАМА – ДВИГАТЕЛЬ КУДА?

Дума вдруг напала на рекламу. Телевидение за это напало на Думу. Вот глупые депутаты! Они не понимают, что без рекламы у ТВ не будет денег и оно умрет или станет плохое (а сейчас хорошее). О действиях Думы народ узнаёт по ТВ. Поэтому точка зрения телевизионщиков волей-неволей навязывается зрителям (народу). Всегда ли это хорошо?

Иногда – очень хорошо. Именно телевизионная точка зрения (и газетная, разумеется, тоже) не позволили властям сделать из воровской предательской чеченской войны – войну священную, героическую. Только пресса обнажила ложь властей о "Курске". Только пресса, рассказывая о замерзающих в Приморье и показывая умирающих, заставила власть делать хоть что-нибудь. Но что касается рекламы...

Мы привыкли, что Дума – кремлевская марионетка. Депутаты куплены квартирами, привилегиями. ТВ ежедневно показывает Шандыбина, Митрофанова... То есть депутаты – наглые дураки и наглые негодяи.

Если Дума такая (а она, увы, во многом такая), значит, все, что говорят депутаты, – глупо и вредно.

Предвзятое отношение к говорящему мешает вникнуть в суть.

Телевизионщики закричали о финансовой гибели ТВ. Они не возражали депутатам по существу, а именно кричали, как кричат "Караул, грабят!".

Разговор о вреде рекламы волшебным образом превратился в лекцию о пользе рекламы. Нам еще раз объяснили, что на рекламные деньги закупаются фильмы, на рекламные деньги существуют телеканалы значит, она необходима и полезна.

Телеканалам – да. А людям?

Что важнее: сытое ТВ или люди, которых это ТВ уродует?

Те, кому ТВ важнее людей, могут дальше не читать.

1. Люди веками жили без ТВ и были не глупее нас. Всего 50 лет назад планета жила без ТВ, но совершались открытия, сочинялись песни, ставились рекорды.

   Тогда были счастливые, были несчастные. И сейчас есть счастливые и несчастные, умные и глупые, добрые и злые. Неужели телевизор кого-то сделал счастливым, добрым, умным? Но даже если найдутся те, кто скажет, что ТВ дарит им счастье, – стоит ли обращать внимание. Есть, увы, множество людей, которым счастье дарит героин. Это же не причина внедрять его в широкую продажу, "идя навстречу пожеланиям масс".

2. Зачем "Поле чудес"? Зачем "О, счастливчик!"? (Специально говорю о самых рейтинговых. Специально не говорю о самых отвратительных.) Они пожирают времени больше, чем все советские очереди. И пожирают жестче. Ибо в очередях некоторые все же что-то читали.

3. Зачем "вещать" круглые сутки? Ведь большинству каналов сказать совершенно нечего. Не хватает денег – ограничьте себя тремя часами. Зачем вываливать в эфир откровенный мусор, лишь бы не умолкать?

4. Зачем десять, двадцать, тридцать каналов? Мы что, должны поверить, будто 31-й или 41-й канал создается, чтобы осчастливить людей? Ужели он даст нечто, чего не дают имеющиеся тридцать? Нет, легче поверить, что еще одна группа людей решила заработать. Или кому-то понадобился еще один предвыборный инструмент.

5. Если бы ТВ вдруг заявило, что погибнет без рекламы наркотиков и проституции – разумные люди, наверное, сказали бы: пусть погибнет.

6. Разве мы забыли, как ТВ и прочая пресса были забиты хопрами, телемаркетами и прочими МММ? Ежеминутно показывали Леню Голубкова вместо того, чтобы ежедневно говорить простодушному народу: "МММ", "Хопер" и пр. – это обман, грабеж".

Разговор о рекламе начала вовсе не Дума. Напротив, она слишком долго молчала. Возмущались известные писатели, знаменитые артисты, простые советские люди, в том числе и я пытался привлечь внимание к сложившейся ситуации еще три года назад. Но ничего не менялось. Спасибо Думе хотя бы за то, что теперь проблему будет трудно замолчать.

А ситуация такая. Телекомпании сами платят за электричество и сигнал, платят за фильмы и программы, за видеокамеры и перегоны, платят тысячам сотрудников... А получают деньги только от рекламодателя (государственные каналы иногда получают гроши из бюджета, но большей частью в виде обещаний).

Итак, всё ТВ содержит рекламодатель. Его цель – продать как можно больше сникерсов. Для этого ему надо сделать так, чтобы нашей целью стало съесть как можно больше сникерсов *.

Чего хочет наш народ? Все опросы говорят: порядка.

Хотите? Нате. На экране возникает жующий балбес. Он чавкает, а мужественный закадровый голос говорит: "Съел – и порядок".

Чем умнее человек, тем меньше сникерсов он ест. Значит, содержатель ТВ (продавец сникерсов) должен: а) заманить к ящику имеющихся дураков и б) вырастить как можно больше новых.

И вот когда мы, уболтанные телевизором, покупаем спикере, жвачку, средства от перхоти (подсознательно надеясь навести порядок и изменить жизнь к лучшему) – вот именно тогда мы и платим за (или на) существование ТВ. Деньги получает производитель сникерсов, часть уходит телевизионщикам за рекламу... Так оно и крутится.

И, отвергая умную, добрую, но "совершенно ненужную" передачу, руководитель канала откровенно и озабоченно говорит:

– За эту муру никто не заплатит. Мы сейчас ищем сериал, который усадит к ящику женщин в возрасте от 26 до 48.

– Почему?!

– Потому что они главные покупатели косметики и стиральных порошков.

Кто бы мог вообразить, что такой критерий решает судьбу художественных произведений.

...Если подумать, рекламируют вовсе не сникерс, а едока, жевака, партнера-балбеса, не читающего ничего никогда.

В печати тоже полно всякой дряни. Но читателя защищает сама природа газеты, природа печатного слова. В газете рекламу читает только тот, кто хочет. И только ту, какую хочет. А самая прелесть: только тогда, когда хочет. Мечтает о щенке – ищет "ZООмагазин" и даже не смотрит тарифы мобильных телефонов. ТВ заставляет всех смотреть всю рекламу. Говорят, "выключаем звук" – это слабая защита. Во-первых, если выключил звук в момент исчезновения фильма – вынужден хоть вполглаза смотреть рекламу, чтобы поймать момент возвращения. А газета, слава богу, не вставляет рамки с рекламой в текст статьи. Но даже если бы это случилось и в эти строчки на этом месте была бы вставлена реклама, ваш глаз перескочил бы ее, мгновенно найдя продолжение фразы. А в ТВ реклама – хоть смотри, хоть нет – забирает время. За три-четыре вечерних часа у ящика вы тратите чуть ли не час своего "свободного" времени на рекламу. Или – на то, чтоб ее не смотреть. Недовольным говорят: не хочешь – не смотри. Оно конечно, но за 3-4 минуты рекламной паузы ничего же не сделаешь. Это раздражающие перерывы, потерянные в любом случае.

"Реклама прокладок бьет копытами женщин..." – телеканалы показали косноязычного депутата и поиздевались над ним. Да, беда – ни депутаты, ни премьеры не умеют говорить по-русски. Но за их мычанием порой звучит здравая мысль. Попробуем помочь косноязычным. Тем более, что они не затронули важнейших вещей. Мусолили проценты, минуты, бюджеты.

Что было предложено Думой? Первое – убрать рекламу табака и алкоголя с улиц. Второе – ограничить рекламу на ТВ.

Относительно первого – все ясно. Реклама табака и алкоголя противоречит интересам нации.

Относительно ограничения рекламы на ТВ было сказано, что она мешает смотреть кино. Предложено ставить рекламу до и после фильма, но не внутрь. Было сказано, что она слишком громкая. Предложено убавить звук. Еще предложено убрать ее из детских передач. Вот и все.

И никто не сказал, что значительная часть рекламы должна быть запрещена. Категорически.

Огромная часть рекламы рекламирует совсем не то, что она рекламирует.

Когда я впервые увидел, как учитель строго спрашивает подростков: "Кто принес в класс банку газировки?!" – я был уверен, что все они будут по очереди вставать и говорить: я, я... Тем более что банка была у каждого. Подумалось: какой ловкий рекламный ход! Я, я, я – это значит, каждый купил и каждый честно признаётся в своей страсти. То есть страсть к банке сильнее страха наказания.

И вдруг подростки стали вставать и говорить: "он, он" и показывать пальцем на попавшегося.

Это, граждане, настоящее дерьмо. Наших детей учат доносить, учат врать, учат избегать ответственности, учат сваливать вину на другого. Это не реклама сладковатой дряни, это вкладывают в мозги и души модель поведения.

Девушка летит в ракете, на нее нападают космические убийцы. Девушка отчаянно зовет спасателей. А спасатели, услышав мольбу о помощи, выключают экран, чтоб ничто не мешало пить (что они пьют не помню).

Я совершенно не помню, что именно пьют эти подонки – пиво? сок? газировку? Я видел это много раз, но не запомнил товар, зато всякий раз испытывал старинное чувство негодования. Нам показывают, как профессиональные спасатели (то есть космическая милиция) бросают девушку в беде. Демонстративно отворачиваются. За это, за неоказание помощи, – статья в Уголовном кодексе. Любой должен кинуться на помощь, а уж вооруженные милиционеры – тем более. Это не товар рекламируют, а самую настоящую подлость.

Случайно? Ну что вы! Там, где рынок, там нет случайностей. Видимо, кто-то исследовал умы (соцопрос, маркетинг, фокус-группы) и выяснил, что чем ближе реклама к бандитскому, уголовному сознанию, тем легче попасть в резонанс с сегодняшним народом, особенно молодым.

Вот чудовище нападает на людей, топчет, рвет на куски. "Джинн! Джинн! Спаси нас!" – кричат люди в ужасе. А джинн полеживает с телками и пьет... а что пьет – клянусь, не помню.

Джинн пьет, наверное, другой напиток, чем космические спасатели, но суть рекламы та же: будь подонком, будь подлецом, пусть все подохнут, лишь бы у тебя все было тип-топ.

Рекламируемый напиток в этом ролике пьет джинн! То есть покупатель должен отождествить себя с джинном, то есть вообще с нечеловеком, и тогда, конечно, плевать на всех людей.

Летчики идут в хвост самолета. Один из удивленных пассажиров спрашивает командира: "Все в порядке?" Вместо ответа командир экипажа протягивает конфетку (клянусь, не помню, какую) и идет выпрыгивать с парашютом. Пассажир остается в сладком неведении, но нам мысль летчика совершенно ясна: мол, пусть пожует, прежде чем все они сдохнут.

Может быть, это шутки, а у меня нет чувства юмора? Но ведь бывают, как известно, подлые шутки. За них в приличном обществе морду бьют. И ТВ переполнено такими шутками.

Вот два мужика сидят пьют пиво (какое – не помню), а за окном баба пропалывает огород. Тяжелая работа. Мужики передвигают бутылку так, чтобы не видеть работающую бабу. Допускаю, что это остроумно. Верю, что кто-то смеялся. Но веселящиеся подонки – все равно подонки, не правда ли?

Разве рекламируются средства от перхоти, шампуни, лосьоны, бритвы?..

Нет, в этих "разных" рекламах рекламируется одна и та же совершенно убогая модель: намажься этой штукой – и все бабы твои. Вымойся этим мылом – и все мужики твои. Пожуй – и она твоя. Жуй (и молчи!) – и она твоя.

Не надо ума, доброты, совести, таланта – ничего. Даже дара речи не надо. Только побрызгайся, пожуй, подмажь. В этом мире нет любви вообще. (Любви не нужна жвачка и пр. Она не покупатель, она воздыхатель.) В этом мире нет человеческих чувств вообще. Даже животных чувств почти нету (даже кошки и птички ухаживают более романтично, чем рекламные персонажи). В рекламе это дело – на уровне амебы, которая размножается делением.

Реклама не говорит: купи шампунь. Она говорит: купив шампунь, закадришь любую (любого). Вот такие низменные, уродские модели встраивает реклама в человечков. Предлагается не жвачка, а отмычка, которая якобы откроет дверь в счастье.

Подросткам (а именно они жуют, пьют, выводят прыщи и готовы любым способом добыть денег на эту отмычку) внушают чудовищные вещи. Им внушаются модели поведения и образ мыслей (подлое поведение и извращенный образ мыслей). И это должно быть давно и категорически запрещено. И никакая Дума не сделает этого. Ибо рекламный рынок – это миллиард долларов в год. Это слишком большие деньги.

Профессионалы уже усмехаются: "Закон не пройдет Совет Федерации. В Совете Федерации сидят разумные люди". Правы профессионалы. Если Совет Федерации покорно согласился проголосовать за свою отставку, то есть не сумел отстоять свои интересы, неужели он отважится защитить наши? В настоящий исторический момент при том политическом устройстве, которое мы себе устроили, запретить рекламу можно только указом президента (если у него хватит ума, чтобы понять эту настоящую национальную угрозу, и храбрости, чтобы ее уничтожить).

Даже конфеты там не конфеты. Баунти и пр. обещают райское наслаждение, при этом почти голая красотка мечтает не о шоколадке (которая уже во рту). Красотка – и это ясно по интонации – уже почти приплыла. Мы же не глухие. Эти придыхания не шоколадные, а постельные. Если бы какая-нибудь дура, придя к вам в дом, разделась до трусов и, жмурясь и извиваясь, начала бы жарким шепотом предлагать вашему десятилетнему ребенку отведать райского наслаждения, вы – если вы в своем уме – спустили бы ее с лестницы со словами, которые ваш ребенок, к сожалению, уже знает.

В значительной части рекламных роликов интонации не зависят от товара. Вроде бы краска для ресниц, вроде бы бритва для щек, вроде бы на экране красящаяся или бреющаяся голова, а интонации все внизу, генитальные.

И взгляды, и улыбки, и жесты, и голоса не оставляют сомнений – это мягкое порно, а товар – только декорация.

Эротические передачи загнали (и совершенно правильно) за полночь ради детей. А реклама крутится целый день. И дети, поверьте, перенимают не только кретинские тексты. Они впитывают – и гораздо сильнее – язык интонаций и жестов.

Кроме эротической самая употребляемая интонация – агрессивная. Мужской голос с похабной угрожающей оттяжкой то предлагает бритву, то анонсирует фильм о любви знаменитого академика... но все звучит так, будто шпана в подворотне загораживает дорогу и цедит "Ну чё ты, падла".

О языке и говорить не приходится. Надо быть глухим, чтобы придумать противное "сникерсни".

Если же говорить о русском языке, то в словосочетании "не тормози – сникерсни" к русскому языку с некоторым сомнением можно отнести только "не". И дети, которые недавно говорили фразами Чапаева, Пушкина, Штирлица и Крылова, теперь до отказа набиты безграмотными слоганами.

И, наконец, есть реклама и по интонациям, и по языку вполне приемлемая, однако... Симпатичная дама в белом халате ласковым заботливым голосом советует: купи это – и у твоего ребенка пройдет и кашель, и температура. Она только забывает предупредить, что у твоего ребенка при этом могут навсегда разрушиться печень, почки, селезенка. Дама на экране предлагает своему сослуживцу (и всем нам) пастилку от кашля, которая заодно и от потенции. Но об этом побочном свойстве не упоминается. Чтоб не сбивать с толку. Будь здоров, не кашляй.

Беды ТВ? Ну что ж. Это их беды. Они, показывая безнравственную подлую рекламу, внушали нам, что лучше пить и жевать, чем бросаться на помощь.

Пусть выживают как хотят, тем более что полно пристойной рекламы.

Телевидение было создано для людей. В какой-то момент оно решило, что стало важнее людей. Это как с властью: выбираешь слугу, а потом оказывается, что выбрал господина.

Если с запретом вредной рекламы не согласны телевизионщики, не согласен президент – что ж, давайте проведем референдум. Пусть народ хором скажет волшебные слова: "Тень, знай свое место!"

И не стоит беспокоиться о судьбе "страдальцев". Бизнес не остановится. Запрет мгновенно заставит тех же самых людей делать высокоморальные ролики. Это же здорово и смешно: устроить так, чтоб негодяи ради выгоды стали проповедовать добро.

...Разговор о рекламе во "Временах" (ОРТ), как и в Думе, не вышел за рамки денег, убытков, расходов. И рекламный король министр печати профессионал Лесин улыбался, излучая абсолютную уверенность, что рекламный рынок не сократится ни на секунду.

Если бы вопрос стоял так: разрешить телеканалам и дальше травить детей или все телеканалы погибнут, – следовало бы сказать: пусть погибнут.

Да, большинство людей привыкли таращиться в ящик. Но есть немало таких, которые не смотрят ТВ. И не только оленеводы, а и вполне благополучные москвичи. И ни один не чувствует себя ущербным. И никому из них не приходится ежедневно проклинать чертов ящик. У них есть время на книги, на друзей, на театр, на все, что хочешь. А у тех, кто прилип, – ни на что времени нет.

...В конце программы "Времена" раздался нежный женский голос: "У нас в Мытищах свой телеканал. Если не станет рекламы, нам не выжить. От этого пострадают зрители!"

Женщине казалось, что она явно заботится не о себе. Однако желательно знать, в чем выразятся страдания зрителей. Будут ли самосожжения, или только рыдания, или тихо включат любой другой канал, не заметив исчезновения мытищинского? Если Мытищи обходятся без своего Союза писателей и без своего Мыткино (т.е. без кинопроизводства), то и без своего ТВ обойдутся. А если тамошние телевизионщики верят в собственную необходимость, пусть живут на безобидную рекламу: памперсы, зубная паста, шины для автомашины и шоколад без придыханий.

"Не будет рекламы – не будет фильмов!" – пугают нас профессиональные министры и пр. и др. (В скобках заметим: это же не случайно, что профессионал рекламы назначен министром печати. Он же воспринимает прессу как пространство для рекламы, пространство бизнеса. Он по природе не способен сеять разумное-доброе-вечное, ибо ему эти посевные площади нужны для денег.)

Профессионалы пугают, что не будет фильмов. На языке моего четырехлетнего сына это называется "издают угрожающий писк". Не запугаете. Старые плохие советские фильмы гораздо лучше новых плохих латино- и североамериканских. И сюжетов у нас штук двадцать, а у них – полтора (полицейский борется с мафией, а разница в том, кого похищают: его ребенка, его бабу или его самого). А уж рядом с американскими актеры наши – все гении. Лучшие из ихних и близко не стоят с нашими Смоктуновским, Евстигнеевым...

ТВ показывает рекламу, чтобы заработать деньги на покупку многосерийного мыла, чтобы было куда ставить рекламу, чтобы зарабо...

Понятно. Это у них замкнутый цикл и очень доходный. А мы тут просто жертвы чужих интересов.

В том мире, который, размножаясь, производит сникерс с прокладкой, нет книг вообще. А следовательно, нет и героев.

В том мире нет ни Дон Кихота, ни Ричарда Львиное Сердце, ни ученого Паганеля, ни печального весельчака Тиля Уленшпигеля.

В мире ТВ-рекламы нет справедливости, достоинства, ума. Человеческие добродетели отняты у людей и отданы товарам. Чистота отдана стиральным порошкам и прокладкам. Стойкость – батарейкам и жвачке. Честь отсутствует. Доброта отсутствует. И над толпой красивых, загорелых и сильных, закрывая небо, появляется великий бог Даблминтсперминтджусифрутбезсахара. И толпа с безумно застывшими восторженными лицами идет за ним.

Куда?

Они ничего не читают. Не работают. Только жуют и без конца моют посуду – в точности как еноты в Уголке Дурова.

"Московский комсомолец", 16.02.2001