|
|
Сергей Ермаков. Человеческая речь в фокусе киберсемантикиКогда в общении всплывает тема киберсемантики, и меня просят рассказать об этом, я обычно отказываюсь. Ибо, по моему глубокому убеждению, изучение и усвоение новых знаний — неотъемлемая и важная часть того, что мы именуем «работой над собой». И коли путь вашего совершенствования на данном отрезке жизни лежит в направлении какой-либо сферы знаний — ну так возьмите и изучите ее сами. Ведь, работа над собой — это именно работа над собой, а не работа кого-то над вами  Тем не менее, памятуя о том, что нынешнее поколение не слишком обучено навыку чтения объемных (более 5-7 страниц Word-а) текстов, я прямо сейчас постараюсь кратко и по существу изложить основные положения киберсемантики, и, возможно, дать полезный практикум. Хотя, и само по себе изучение киберсемантики — уже мощный практикум. Ибо для какого-то процента людей эти данные сразу ставят мир с головы на ноги. Точной статистики у меня нет, но процент вовсе не маленький. Итак, начнем от простого — к сложному, и вот очевидная последовательность событий:
Повторюсь, эта последовательность — очевидная. То есть, ясно наблюдаемая невооруженным глазом. Новорожденные детки ни говорить не умеют, ни на речь не реагируют (имеется в виду осмысленная реакция на различные вербальные конструкции сложнее, чем «угу-гугу-гу»). Каким образом вас научили понимать речь и говорить? Весьма незамысловатым: тыкали пальцем в маму и произносили — «Ма-ма», в папу — «Па-па», в деда — «Де-да». Так ведь всё и было, не так ли? Конечно же, так. Это первые слова большинства людей. Возможно, у деток, выросших в детских домах, это происходило как-то иначе, но методика была та же самая Методика обучения речи во все времена была одинаковая — путем установки условного рефлекса между звуковым раздражителем определенного рода (словом) и визуальным (или другим сенсорным) раздражителем соответствующего типа. Кстати, интересный и забавный феномен: многие совсем маленькие детки поначалу выучив одно слово «Мама» называют им любого человека женского пола, или даже вне зависимости от пола. То есть, связь между словом «Мама» пока что установлена со всеми представителями рода человеческого, способность к различению придет позже, по мере возрастания словарного запаса и установления новых рефлексов. Настанет очередь других объектов: «Кошечка-мяу», «Собачка-гав-гав», «Деревце» и так далее. Мир, путем установления вербальных рефлексов, начнет делиться на всё большее количество обособленных вещей. Маленькое существо постепенно привыкает к тому, что любой класс сенсорных раздражителей (всё, что он может видеть, осязать, и так далее) непременно сопровождается определенным набором звуков. Если на привычном нам языке: — Каждая вещь имеет своё имя. И на каком-то моменте ребенок становится «почемучкой» — это естественный этап в жизни каждого малыша, когда он уже сам начинает тыкать пальцем и спрашивать: «А что это такое?», «А вон то — что это??» И здесь начинается самое интересное. Суть в том, что для ребеночка звуковые раздражители (слова) вполне себе равноценны с другими сенсорными раздражителями (зрением, обонянием, например). И когда рефлекторная связь между характерным набором звуков — словом, и каким-либо визуальным раздражителем — объектом, четко установлена, то эта связь практически равноправная. Опять-таки, если перевести этот абзац на привычный нам язык абстракций (я сознательно ухожу от него в этом изложении везде, где только возможно), то получится примерно вот что: — Коли всякий объект обозначается словом, верно и то, что за всяким словом стоит реальный объект. Иначе говоря — каждое слово что-нибудь, да обозначает. Разумеется, с точки зрения формальной логики, вышеприведенное утверждение является ложным. Но с точки детской психики, это ощущается вполне естественным. И именно отсюда растут ноги большинства психологических проблем современного человека. Суть в том, что человек научен, скажем так, «верить в слова». Верить в то, что слова сами по себе что-то значат. Что они имеют эдакую «самозначимость», независимую от остального. В исходной работе, «Киберсемантика» в качестве одного из примеров подобной веры рассмотрено слово «Совесть». Ведь, большинство людей твердо убеждены, что за этим словом стоит некий реальный объект, или феномен, который у человека может быть, а может и не быть («У тебя что, совести нет?»). И на вере в существование этого объекта-феномена построена значительная часть межчеловеческих отношений. Но дело в том, что, как мы уже рассмотрели выше, слова представляют собой определенную последовательность звуков, рефлекторно связанную с данными от других сенсорных рецепторов человеческого организма (в том числе, и внутренних рецепторов). И киберсемантика предлагает нам совершенно новый, беспристрастный взгляд на истинное значение слов, вроде «Совесть», «Бог» или «Нравственность». А ведь именно перечисленные выше слова, и им подобные, играют приоритетно значимую роль в управлении социальной и психической деятельностью большинства современных людей западного мира. И кому-то из этих людей, такой вот беспристрастный взгляд может попросту взорвать мозг, в хорошем смысле этого слова. Киберсемантика — это изучение истока и анатомии того, что мы называем — «Слова», и влияния слов на управление повседневной человеческой жизнью. Лично мне, наиболее привлекательным в киберсемантике видится тот ее аспект, что она одним ударом разрубает гордиев узел морально-этических вопросов бытия человека, которым запутано большинство из нас. Четко определяет границы действия понятий и правил, над обсуждением которых уже сотни лет бьются лучшие силы человеческой мысли. Причем, определяет не на основе высосанных из пальца постулатов и рамок, но определяет на основе прямого наблюдения жизни, с опорой на очевидные явления, в которые нет нужды верить, и которые в любой момент можно пощупать собственными руками. Собственно говоря, в киберсемантике догматики нет вовсе. Это чистая разумность, приложенная к наблюдению за действительностью. В общем, это хороший продукт для пытливого ума, которому надоело верить в чужие россказни о том и сём, и который хочет научиться составлять собственное мнение на основе. личного же опыта. В завершение этого обзора покажу как можно, зная киберсемантику, разрешать совершенно неразрешимые вопросы, вроде того, «Кто Я есть такой, на самом деле?» Как мы помним, словам нас обучают сызмальства. Слово «Я» — не исключение. Этому слову нас точно так же обучали, как и всем остальным: путем повторения звукового раздражителя в связке с другими сопутствующими раздражителями иного рода. Всё ваше окружение, сообщая о своих действиях, например, говорило: — Я сделал(а) то-то и то-то… Ребенок, кстати, поначалу вообще не связывает этот звук — «Я», с чем-то, что относится к его организму. Просто потому, что «Я» все его окружение говорит не о нем, а о себе. И есть другой забавный феномен, связанный с детками, когда ребенок не говорит о себе — «Я». Он, зачастую называет себя просто по имени. То есть, так, как обращается к нему мама или воспитательница, иногда даже в третьем лице: «Сережа хочет пи-пи…» Иногда это ошибочно принимают за «отсутствие самосознания у ребенка». Вовсе нет. С самосознанием там всё в порядке. Это чисто лингвистическое недоразумение, которое с точки зрения самого ребенка выглядит вполне логичным: раз его другие зовут «Рома» — почему бы и ему не звать себя точно так же? Я здесь намеренно обозначил лишь начало цепочки умозаключений, дабы не лишать читателя удовольствия от самостоятельного исследования вопроса, что же такое «Я», с использованием киберсемантической методики. Это, знаете ли, действительно в радость практически любому человеку — наконец-то уверенно разобраться с тем, кто же он есть «на самом деле». И эта радость может быть доступна вам уже сегодня. Сергей Ермаков, старший консультант харьковского центра психологической помощи «Диалог» Категория: Коммуникация, Психология Другие новости по теме: --- Код для вставки на сайт или в блог: Код для вставки в форум (BBCode): Прямая ссылка на эту публикацию:
|
|