А.И. Юрьев. Баланс биологического и социального в политической психологии. - А. Юрьев

В статье рассматриваются современные вопросы глобализации и подходы к овладению этой проблемой в целях согласования потребностей развития экономики и развития человека как высшей по сравнению с экономикой ценности.

Политическая психология систематически констатирует презрение масс людей к политике, которая, по их мнению, формулирует свои цели и реализует их на недостойном уровне. Основная масса населения, не делает разницы между неизвестной им политикой монархической России, многим памятной политикой советской или политикой современной Российской Федерации. Любая политика по их словам «грязное дело», потому что действует за пределами человеческих норм поведения и поступков. Более подготовленные люди объясняют свое отрицательное отношение к политике тем, что она аргументирует свои мотивы и поступки на уровне ниже сознательного. Иначе говоря, политика оставляет людям выбор между жизнью и смертью, свободой или тюрьмой, работой или нищетой, а не между истиной и ложью, рациональным и нерациональным, практичным и непрактичным, полезным или вредным. С одной стороны, по сути, — политика требует высочайшего интеллектуального обеспечения, а с другой стороны, по мнению граждан, она манипулирует физиологическими потребностями и низшими психологическими особенностями человеческой личности для достижения своей цели. Поэтому весьма важно разобраться с балансом биологического, под чем современная наука как правило понимает низшие функции организма (физиологию, психофизиологию, генетику, «подсознание» и т.п.) и социально-интеллектуального, чем и должно заняться такое направление, как биополитология.

Исторического материала для появления биополитики более чем достаточно. Например, работы Бехтерева В.М. (1908), Кабаниса и Насса (1905), Лебона Г. (1896), Олара А. (1902), Пименовой Э.К. (1917), Сиголе С. (1893), Сидиса Б. (1893, 1902), Случевского В.К. (1893), Смирнова С.И. (1906), Тарда Г. (1893, 1899, 1902, 1903) и т.д. убедительно показывают множество зарегистрированных примеров примата низших биологических функций в  политическом поведении, как политических лидеров, так и народных масс. Тяжело и не нужно приводить материалы по геноциду на территории России и СССР в 20 веке. Полстолетия назад эти же, элементы политики зафиксировали многие материалы Нюрнбергского процесса. Там они именовались «преступлениями против человечности» (Нюрнбергский процесс. Сборник материалов. Том 1-2, М., 1954).

Уже в наше время появилась монография С.Московичи «Век толп» (1996), обобщившая мнения исследователей революционных лет, но не предусмотревшая жесточайшего обострения низшего начала в политике в форме захвата заложников, эпидемии терактов и сотен смертников-шахидов, чего в новой истории не было никогда. Это не на войне, а в политике! Современный взгляд на терроризм, а фактически, на биологические проявления политики, осуществил М.М.Решетников (2004). Ознакомившись с этими материалами, надо ли удивляться презрению к политике многих граждан и неясности, почему баланс в политической психологии сместился из интеллектуальной сферы в сторону ее физиологического начала?

Старый, проклятый вопрос психологической науки о балансе низшего биологического и социального в поведении человека вновь стал весьма актуальным. Именно так давно, в 1959 году назвал одну из глав своей монографии «Проблемы развития психики» (1981) академик А.Н.Леонтьев. Авторитет А.Н.Леонтьева позволял ему писать о проблеме биологического в психологии от первого лица. Он писал, что: «..биологическая наследственность, конечно, существует и на уровне человека, однако ее действие прямо не распространяется на те приобретения в сфере психического развития, которые человечество сделало на протяжении последних 40 или 50 тысячелетий… Эта новая форма накопления и передачи филогенетического (точнее, исторического) опыта возникла потому, что характерная для людей деятельность есть деятельность продуктивная, созидательная. Такова прежде всего основная человеческая деятельность — труд».

А в конце главы А.Н.Леонтьев пишет, что: «проблема перспектив психического развития человека и человечества есть прежде всего проблема справедливого и разумного устроения жизни человеческого общества..». Потенциальных критиков столь идеальной формулы баланса биологического и социального в психике человека он предупредил, что: «Я избрал проблему биологического и социального потому, что и до сих пор существуют взгляды, которые утверждают фаталистическую обусловленность психики людей биологической наследственностью. Взгляды эти насаждают в психологии идеи расовой и национальной дискриминации, право на геноцид, и истребительные войны».

Чуть позднее акад. А.Н.Леонтьева очень много внимания уделил проблеме соотношения социального и биологического в детерминации психики человека другой академик — Б.Ф.Ломов. Так и звучит название последней написанной им, седьмой главы, монографии «Методологические и теоретические проблемы психологии» (1984). С самого начала он резко критикует примитивистско-биологизаторский подход к проблеме, утверждая, что эта концепция «ведет к реакционным идеологическим и политическим выводам. Что он используется для обоснования незыблемости классового общества, неизбежности расовых, национальных и этнических антагонизмов, разделения людей на суперценных, полноценных и неполноценных, оправдания претензий некоторых государств на мировое господство» с. 343. По его мнению, «биологизаторский подход, по существу, снимает проблему биологического и социального в человеке, утверждая, что в нем есть только биологическое».

Б.Ф.Ломов обращает внимание на «основной биогенетический закон (рекапитуляции), согласно которому в развитии индивида воспроизводится в главных чертах эволюция вида, к которому этот индивид принадлежит; пытаются найти в психическом развитии индивида повторение ступеней эволюционного процесса в целом или хотя бы основных этапов развития вида». Он считает, что подобная концепция — типичный случай неправомерного расширения сферы действия биогенетического закона. Седьмая глава монографии Б.Ф. Ломова чрезвычайно полезна, потому что она содержит анализ точек зрения множества ученых, занимавшихся проблемой биологического и социального в человеке: от Ч.Чарльтона и В.Штерна до Ананьева, Анцыферовой, Божович, Люблинской, Эльконина, Лейтеса, Ганзена, Головей, Равич-Щербо, Русалова, Ильина, Климова и многих других.

Эти отрывочные данные приводятся, как призыв овладеть незавершенной мыслью наших великих предшественников о механизме баланса биологического и социального. И учитывать при формирования современной биополитики множество дискуссий на эту тему, развертывавшихся в предыдущие годы. Биополитика не может начинаться на пустом месте. Б.Ф. Ломов пришел в свое время к выводам, что «в одних измерениях и при одних определенных обстоятельствах биологическое выступает по отношению к психическому как его механизм (физиологическое обеспечение психических процессов), в других — как предпосылка, в третьих — как содержание психического отражения (например, ощущения состояний организма), в четвертых — как фактор, влияющий на психические явления, в пятых, как причина отдельных актов поведения, в шестых — как условие возникновения психических явлений и т.д.». Иначе говоря, «соотношение социального и биологического в психике человека многомерно, многоуровнево и динамично». Подобная теоретическая точка зрения вполне позволяет выстраивает практические модели выравнивания баланса между низшими и высшими социальными, интеллектуальными биологическими функциями в политической психологии в пользу последних.

Сегодня мир характеризуется доминированием философии гедонизма в развитии общества, в котором физиологические удовольствия и наслаждения для очень многих стали целью жизни. Наркотики, алкоголь, секс, все мыслимые телесные ощущения перерождаются в извращения самых жутких форм от садизма до каннибализма. Такого рода философия перекинулась и на общественные процессы, включая политику, где шантаж, угроза, насилие, заказное убийство и т.п. становятся едва ли не равноправными инструментами политического псевдодиалога во внутренней и внешней политике. Политическая практика «физиологична» и отталкивает общество, считающим ее «грязным делом».

Ничего подобного даже несовершенная политика последних трехсот лет себе не позволяла. Политика утрачивает удовольствие от многоходовых логических и математических комбинаций, основанных на последних достижениях философской и культурной мысли. Нет поэзии, нет литературы, нет философии. Слишком часто в жизни общества киллер решает проблему которую обязан был решить политик. Вот здесь и начинается практика доминирования физиологического над социальным в политической психологии. Едва ли такой подход позволит преодолеть головоломные вызовы глобализации, «чернобыльской» техносферы, изменения климата, колоссальных миграционных потоков, несовместимости религий, вседозволенности в медицине, генной инженерии и пр. Если предшественники проблемы баланса биологического и социального дискутировали в терминах «развития», то нынешнему поколению исследователей приходится понимать биологизацию политики в терминах «изменения», т.е., состоявшейся практики.

Если использовать мысль Б.Ф.Ломова, что «соотношение социального и биологического в психике человека многомерно, многоуровнево и динамично», то можно было бы обсудить психолого-политическую модель перевода человека в социальное из физиологического. Главное — наблюдения последних двадцати лет показывают, что человек в России, его поведение, структура его личности, список его ценностей и целей радикальным образом изменился. Многие заметили, что того народа, который в 1991 году безразлично отнесся к капитуляции собственного государства — уже нет. В России живет уже другой народ, который совершенно по иному ощущает себя, воспринимает себя среди других людей и народов мира, по другому думает, и помнит совсем иные вещи, чем предполагают многие исследователи. Метаморфозы, которые произошли с людьми, населявшими территорию СССР, носят совершенно фантастический, небывалый в истории последних столетий, характер. Но они могут быть точно охарактеризованы.

Разобраться в том, как глобализация изменяет баланс физиологического, низшего биологического и социального в политической психологии человека можно только в системе, которая по своей строгости и формализованности сравнима с системой самой глобализации. Иначе говоря, каждое направление глобализации направлено на изменение вполне конкретной структуры психики человека. Как психика человека взаимодействует с глобализацией показывает система, состоящая из Типа изменяющихся качеств, их Класса, Раздела, Отдела, Отряда, Семейства, Рода и, наконец, Вида изменений человека. (Опытному исследователю понятно, что в данном случае для анализа избрана оправдавшая себя система, разработанная биологами много лет назад). Баланс физиологического и социального в человеке изменяется начиная от базальных, простейших признаков человека до самых возвышенных качеств человека. Противостоять «физиологизации»— значит эти качества развивать, достигая их социального совершенства.

Иначе говоря, изменение баланса в пользу социального — это метаморфозы превращения Потребностей в Мотивы (Тип изменений), Мотивов в Самоиндетификацию человека (Класс изменений), самоидентификацию — в психические состояния человека (Раздел изменений), состояния в характерные для данного человека методы взаимодействия с людьми (Отдел изменений), далее, в обретение смысла жизни (Отряд изменений), кристаллизуется в ценности данного человека (Семейство изменений), в способ формировать картину мира (Род изменений), и, наконец, в способность к самостоятельному целеобразованию (Вид изменений) (См. табл. 1.).

Причем, ни одного этапа изменений нельзя достигнуть, «перепрыгнув» один или все предыдущие этапы. Ясно, что в отсутствие потребностей, не может быть ничего далее — ни самоидентификации, ни др. Кроме того, у каждого человека, изменения приводят к сходным, но не одинаковым изменениям на каждом уровне. Очевидно, что человек и без глобализации подвергается воздействию множества факторов, которые балансируют соотношение физиологического и социального в его психике так, что люди становятся совершенно не похожи друг на друга. В нашем, специальном случае, мы рассматриваем, ЧТО изменяется под воздействием конкретного направления глобализации?

Для удобства читателя, который не изучал психологию, или изучал, но применяет в своей работе совершенно иную систему психологии человека, каждая клетка таблицы «изменения глобализации — изменения человека» содержит очень краткое определение изменяющегося качества.

Иначе говоря, таблица дает представление о том, что именно содержательно находится под угрозой изменений в человеке, которые осуществляет глобализация. Содержания схемы показывает, насколько не совершенен реальный человек и без глобализации, и доказывает, что далеко не все можно списывать на угрозы глобализации разрушить человека. Может быть, напротив, у нас появляется повод и шанс обратить внимание на философию, психологию, педагогику для усиленного развития человека, которому предстоит взаимодействовать с глобализацией? Это похоже на то, как стали учить грамоте и арифметике, когда человеку пришлось пересекать океаны и рассчитывать полет артиллеристского ядра.

Может быть, обвинения глобализации в том, что она изменяет человека не в его интересах так же архаичны, как крики боярских детей в петровские времена о том, что по высокой родовитости им не надо утруждать себя изучением наук. Человек в отношениях с глобализацией так же не будет иметь никаких иных оснований для сохранения своего «верхнего» положения, кроме одного — он должен быть умнее и сознательнее, чем глобализация. Тогда глобализация подчиниться ему, и уже он будет изменять ее соответственно своим психологическим параметрам.

Предложенная схема получения нужного баланса между  низшими и высшими уровнями организации человеческой личности (табл.1) представляется сложной для беглого прочтения. Но психика человека — еще сложнее. Проектирование человека, его «подгонка» для успешной жизни в обществе  — это вершина любой цивилизации, которая именуется социализацией. Лидерами в мире во все времена были страны и народы, не избегавшие сложности в балансировании между биологическим и социальным. И ушли с исторической арены в безвестность те народы, которые упростили человека до физиологического гедонизма. Тенденция «все упрощать» весьма характерна и для современного мира, и для современной России. Поэтому сегодня система образования сверху донизу плохо представляет: кого она учит, как учит, чему учит, для каких целей учит. Просто учит и все, безо всякого смысла и цели. Поэтому появился вновь интерес к тем компонентам поведения человека, которые часто превосходит по жестокости, бессмысленности, опасности, зверству поведение любого хищного животного, помещенного в невыносимые условия неволи. Если кому-то это кажется преувеличением, то можно почитать доклады Я.И.Гилинского, которые я не берусь цитировать.

Для обсуждения проблемы баланса в биологическом физиологического, психологического, социального и интеллектуального настало время провести собрания научной общественности, сравнимые с Первым Всесоюзным съездом по психоневрологии в 1923 году, на котором К.Н. Корнилов заявил, что: “психические процессы — не что иное, как свойство высокоорганизованной материи, и что такое понимание определяет решение вопроса о предмете психологии”. Или организовать нечто похожее на Первый Всесоюзный съезд по изучению поведения человека в 1929 году, где было принято, что: “Поведение человека ...представляет собой как бы реальный синтез социального содержания и физиологической деятельности организма”. Обсуждение правомерности появления биополитики является составной частью модернизации концепции отечественной психологической науки, которая должна была произойти лет десять назад. Только так можно разобраться с проблемой современного состояния человека и общества, очень напоминающего состояние Древнего Рима с его богатством и нищетой, с его моралью и последующим крушением.

Я утверждаю, что система власти в мире становится все менее и менее эффективной, потому что «сползает» к физиологическим потребностям человека. Власть резко сужает круг инструментов управления, теряя социальный его компонент. Именно поэтому все чаще всплывает упоминание «нового мирового порядка», который должен перейти границу незнаемого. Психологическая наука, как и любая иная, периодически дополняется новыми направлениями своего развития. В этом дополнении нет ничего чрезвычайного и представляется рутиной научной жизни. Дополнение происходит, скорее всего потому, что новая реальность не может быть понята с помощью имеющегося научного аппарата. Так в свое время для объяснение новой реальности появился психоанализ (Фрейд З. Толкование сновидений. 1900.), бихевиоризм (Уотсон Дж. Психология, как ее видит бихевиорист. 1913.), гештальт-психология (Келер В. Физические гештальты в покое и станционарном состоянии. 1920.), системный подход Б.Г.Ананьева («Человек как предмет познания», 1968) и В.А.Ганзена («Системное описания в психологии», 1974) и т.д. Кто — то должен решить и проблему баланса разных уровней организации биологического и социального в жизни человека, влияния этого баланса на психологию, потому в случае массовой «физиологизации» политического поведения масс людей… Смотри список литературы.

Таблица 1. Схема противодействия давлению глобализации, изменяющей баланс физиологического и социального в политической психологии человека.

Литература

1. Ананьев Б.Г. (1968) Психология и проблемы человекознания. Под ред. А.А. Бодалева.
2. Анцыферова Л.И. (1974) Материалистические идеи в зарубежной психологии. М.
3. Бехтерев В.М. (1908) Внушение и его роль в общественной жизни. СПб.,
4. Божович Л.И. (1976) Психологические закономерности формирования личности в онтогенезе. — Вопросы психологии, №6.
5. Ганзен В.А., Головей Л.А. (1974) К системному описанию онтогенеза человека. — Психол. Журнал. Т.1,С.6. 42-53.
6. Ильин Е.П.(1982) Нейродинамические особенности личности и эффективность деятельности. — В кн. Личность и деятельность. ОЛ. 1982.
7. Климов Е.А. (1969) Индивидуальный стиль деятельности в зависмости от типологических свойств нервной системы. Казань.
8. Лебон Г. (1896) Психология народов и масс. СПб.,
9. Лейтес Н.С. (1956) Способности. — В кн. Психология. Под ред. А.А.Смирнова и др. М.
10. Леонтьев А.Н. (1981) Проблемы развития психики. М.
11. Ломов Б.Ф. (1984) Методологические и теоретические проблемы психологии. М.
12. Люблинская А.А. (1959) Очерки психического развития ребенка. Москва-Воронеж.
13. Московичи С. (1998) Машина, творящая богов. М. С. 363-420.
14. Нюрнбергский процесс (1954) Сборник материалов. Том 1-2, М.
15. Олар А. (1902) Политическая история Французской революции. М.
16. Петровский А.В. (1967) История советской психологии. М.
17. Пименова Э.К. (1917) Народные собрания или митинги. Пг.
18. Психология и психопатология терроризма (2004) Сб. статей под редакцией проф. М.М.Решетникова. М.
19. Равич — Щербо И.В. (1972) Исследования по психогенетике человека. — Вопросы психологии, №2.
20. Решетников М.М. (2004) Психология и психопатология терроризма. Сб. статей под ред. Проф. М. М. Решетникова., СПб.
21. Русалов В.М. (1979) Биологические основы индивидуально-психологических различий. М.
22. Сиголе С.(1893) Преступная толпа. СПб.
23. Сидис Б. (1893) Преступная толпа: Опыт коллективной психологии. СПб.
24. Сидис Б. (1902) Психология внушения. СПб.
25. Случевский В. К. (1893) Толпа и ее психология // Книжки недели. № 4. С. 5-38, № 5. С. 5-23.
26. Смирнов С.И. (1906) Царство толпы. СПб.
27. Тард Г. (1903) Личность и толпа. СПб.
28. Тард Г. (1902) Общественное мнение и толпа. СПб.
29. Тард Г. (1893) Преступления толпы. Казань.
30. Тард Г. (1899) Публика и толпа. СПб.
31. Эльконин Д.Б. (1978) Достижения и проблемы дальнейшего развития детской психологии в СССР. — Вопросы психологии, №31.
32. Юрьев А.И. (1992) Введение в политическую психологию. СПб. С. 100-111.
33. Юрьев А.И. (1997) Системное описание политической психологии. СПб. С. 49-52.

Юрьев Александр Иванович, доктор психологических наук, заведующий кафедрой политической психологии Санкт-Петербургского государственного университета, [email protected]