Олег Телемский. Параллельные прямые пересекаются

Олег Телемский.

Однажды мне в голову пришла мысль, что магия и психология в их изначальном истинном смысле суть одно. Я не говорю о тех примерах вырождения одного и другого, чьи апологеты активно сводят магию к набору ритуалов для приворота и убийству врага, а психологию - к стратегиям успешности в бизнесе, искусстве соблазнения и подспудным навязыванием другим своей воли. Эти вырожденцы даже не достойны опровержения – их труды говорят сами за себя. Говоря о магии и психологии, я имею в виду изначальное истинное значение одного и другого, целью которых является одно – радикальная трансформация сознания.

В 1875 году родились два величайших человека прошлого века, чьё влияние, на духовную традицию запада невозможно переоценить. Первый из них – Карл Густав Юнг, сильнейший психолог двадцатого века, сумевший через психологию доказать объективность психических феноменов и тем самым открывший перспективу научному обоснованию оккультного, родился 26 июля, в Швейцарии, в городке Кессвиль. Второй – Сэр Алистер Кроули двумя месяцами позже – 12 сентября, в Англии в на Кларендон-Сквер в Лимингтоне, графство Уорикшир. Один был учёным, другой – магом. Но если мы внимательно приглядимся к жизненному пути того и другого, то без труда найдём немало параллелей.

Будучи незнакомы с трудами друг друга^[1], каждый из них стал отцом-основателем мощнейшей традиции, в которых при внешнем несходстве можно найти огромное количество внутренних, скрытых пересечений.

Данная работа посвящена исследованию тех скрытых параллелей, которые при внимательном изучении мы можем найти между традициями Телемы и Аналитической психологии. Она, разумеется, не претендует на полный охват материала и предназначена скорей для того, чтобы расшевелить мысль читателя и вывести её за рамки любых традиционных систем, наглядно продемонстрировав, где и как пересекаются прямые, казалось бы, параллельных друг другу учений.

Каждый из них родился в семье протестантского священника, и, взбунтовавшись против религии отцов, они со всей страстью своей души искали новый путь, который был бы чем-то принципиально иным, нежели изгнившее христианство.

Христианская религия в то время переживала особый кризис. Новейшие открытия науки, на корню разрушавшие христианский миф, не могли предложить что-то новое. И если одни уходили в фанатизм, что, по меткому замечанию Юнга, является признаком скрытого и подавляемого сомнения, то другие, разуверившись в религии, полностью теряли себя. Отец Кроули был фанатичен в своих религиозных взглядах. Должно быть, этот фанатизм отца и лицемерие остальных членов протестантской секты плимутских братьев выработали в Алистере Кроули один паттерн – агрессивное сопротивление. В своей биографии Кроули очень ярко описывает среду, в которой он был вынужден проводить своё детство и юность, где весьма ярким эпизодом является то, как его домашние довели до сумасшествия дядю, имевшего неосторожность вернуться в отчий дом: вот цитата:

"Джон много лет прожил в Австралии в своё удовольствие, наслаждаясь достатком и всяческими гражданскими почестями. Но когда здоровье его пошатнулось, конец пришёл и достатку, и Джон вернулся в Англию, в лоно семьи. Это был классический образчик закалённого вольнолюбца со всей подобающей такому типу людей колониальной свободой в мыслях, речах и манерах. Нетрудно представить, как досаждало ему навязчивое благонравие единокровного брата. Даже курить трубку ему теперь приходилось украдкой; и в конце концов его так застращали погибелью души, что разум его не устоял. На семейных сборищах за него постоянно молились, подробнейшим образом описывая при этом его личность, чтобы Господь, неровен час, не перепутал. Примерно так же звучало бы описание какого-нибудь рядового убийцы в устах особо придирчивого пацифиста.

Тем, какие у меня с ним сложились отношения, я откровенно горжусь. Не любить этого бесхитростного и добродушного человека было просто невозможно. Припоминаю, как однажды, во время прогулки по Стритему уже после того, как они с бабушкой переехали жить к нам, я пытался его подбодрить. Весь дрожа и едва не плача, он втолковывал мне: "Боюсь, я не во всём согласен с Христом". Я отреагировал совершенно невероятным образом. Меня словно подменили: можно ли было ожидать от крайне застенчивого мальчика, которому ещё не исполнилось и шестнадцати, такой резкой и уверенной властности? Я сказал ему без обиняков, что всё это полная чушь, что Христа просто-напросто выдумали и никаких грехов не бывает, а ему, Джону, следовало бы благодарить свою счастливую звезду за то, что до недавних пор ему не приходилось иметь дела со всей этой лицемерной шайкой трусливых рабов, верящих в подобные бредни".

Думаю, именно в этот момент окончательно сформировалось его этическое кредо – кредо Зверя, противостоящего миру христианских лицемеров и ханжей.

В свою очередь Юнгу пришлось оказаться несколько в другом контексте. Его отец, столкнувшись с кризисом веры, полностью потерял себя, и Юнг испытывал не презрение, а напротив – сочувствие и бессилие помочь отцу, хотя к тому моменту Юнг знал о боге гораздо больше:

"Я понял, что именно хвалёная вера, сыграла с ним беспощадную шутку, и не только с ним, но и с большинством известных мне образованных и серьёзных людей. Мне представлялось, что самый страшный грех веры заключается в опережении опыта. Однажды я застал его за чтением бернхеймовской книги о внушении в переводе Зигмунда Фрейда. Это выглядело странно, потому что раньше я видел его читающим только романы или случайные книги о путешествиях. Но чтение литературы по психиатрии не сделало его счастливее. Депрессия и ипохондрия заставляли его страдать чаще и мучительнее, чем когда-либо. Долгие годы он жаловался на разного рода боли в животе, хотя врач не мог сказать ничего определенного о его недомогании". (Юнг, "Воспоминания, сновидения размышления")

И Юнг, и Кроули были поставлены перед необходимостью поиска своего пути, ибо опыт их отцов наглядно показал неполноценность христианства. Но если путь Кроули был, прежде всего, связан с мятежом, то Юнг, скорей, жалел современников, лишенных возможности прикосновения к подлинному, и потому ушел в психиатрию, где так жестоко потерпел поражение его отец.

Этот мотив нитью проходит через всю жизнь двух мастеров. При огромном количестве параллелей в учении одного и второго, которые будут рассмотрены во второй части работы, есть одна главная разница – у Кроули доминирует мятеж, у Юнга – сострадание.

Впрочем, каждый из них был в высшем смысле целостен, и, разумеется, в случае необходимости Юнг выносил достаточно жесткие суждения, а Кроули никогда не отказывал в помощи тем, кто в ней действительно нуждался и был достоин её. Просто один паттерн был более "излюблен" Юнгом, другой – Кроули.

Каждый из них имел очень ранний опыт мистических переживаний, чуждых христианской традиции. Если у Кроули в его противостоянии происходили прямые переживания единства со Зверем и Багряной Женой, то видения Юнга также весьма чужды традиционному представлению о христианском благочестии – в 12 лет пред его внутренним взором предстала следующая картина:

"Я увидел перед собой собор и синее небо. Бог восседал на золотом престоле высоко над миром – и вот из под престола на сверкающую крышу падает чудовищный кусок дерьма, и стены собора разлетаются вдребезги". (Юнг "Воспоминания сновидения, размышления"). Держу пари, Кроули бы пришлось по душе такое видение.

Кроули очень рано стал отторгать христианство, Христа и всё, что с ним связано. Но посмотрим на детское отношение к Христу Карла Юнга ещё в семь лет: "Господь Иисус казался мне в некотором смысле богом смерти, правда, он приносил определённую пользу тем, что разгонял ночные кошмары, но сам по себе он был жутким, кровавым трупом. Я втайне весьма сомневался в его любви и доброте". Не правда ли, удивительная недетская мудрость в мыслях ребёнка семи лет.

И хотя некоторые христиане пытаются за уши притянуть открытия Юнга, дабы дать научное обоснование своей мёртвой религии, что, учитывая отдельные, выдранные из контекста цитаты из Юнга, у них иногда получается, сам Юнг относился к христианству очень скептически, называя оное "религией склочников".

Кроули пишет, что "Восток манил уже в детстве", но и Юнг связывал свои изначальные откровения с восточной символикой, ибо

"мать читала мне отрывки из "Мира в картинках" – старой, богато иллюстрированной детской книги, содержавшей рассказы об экзотических религиях. Там были изображения Брамы, Вишну и Шивы, вызывавшие во мне ненасытное любопытство. Я испытывал ощущение, что они связанны с моим исходным откровением – о котором я не с кем не говорил. Это было тайной, не подлежащей раскрытию".

Несомненно, что фигура отца оказала огромное влияние на того и другого. Уже в зрелом возрасте каждому из них пришлось тяжело отыграть отцовский комплекс в отношениях со своим учителем. В самом деле, в отношениях Кроули – Мазерс и Юнг – Фрейд, можно найти немало общего. Эти отношения начинаются восхищением, позднее ученик значительно превосходит в мудрости учителя, и в финале происходит мучительный разрыв.

Юнг, несомненно, обладал магической волей, способной вызывать изменения в реальности, о чём наглядно свидетельствует следующий отрывок: "Мне было интересно знать мнение Фрейда о ясновидении и парапсихологии в целом. Посетив его в 1909 году в Вене, я спросил, что он обо всём этом думает. В силу своих материалистических предрассудков он безоговорочно отверг данный комплекс вопросов как бессмысленный, и сделал это в настолько плоских позитивистских терминах, что я едва удержался от язвительного возражения. Пока Фрейд разворачивал свою позитивистскую аргументацию, я испытывал странное ощущение. Мне казалось, что моя диафрагма сделана из железа и раскаляется докрасна, как бы превращаясь в пылающий свод. И в этот самый момент из книжного шкафа, стоявшего справа от нас, раздался звук похожий на выстрел. Мы оба вскочили, опасаясь, чтобы шкаф не рухнул нам на голову, и я сказал Фрейду: "Вот, пожалуйста, полюбуйтесь на образец так называемой каталитической экстериоризации". – Да бросьте вы – воскликнул он в сердцах, – какая чушь!" – Вы ошибаетесь господин профессор, это вовсе не чушь. И в доказательство этого я предсказываю, что через мгновение, мы услышим ещё один такой же звук – не успел я произнести эти слова, как из книжного шкафа донёсся тот же взрыв".

Не правда ли, более чем убедительный пример демонстрации магической силы? Несомненно, то, что как Юнг был не только учёным, но и магом, так и Кроули был не только магом, но и учёным, о чём свидетельствует его научный, без доли сентиментальности, подход к исследованию оккультного.

От сравнения личностей давайте перейдём к сравнению учений. Ключевым понятием аналитической психологии является понятие Индивидуации – определённый архетипический процесс восстановления, который есть на уровне архетипа в психике каждого, но реализуется на практике только единицами. Юнг часто проводил параллели между индивидуацией и Великой работой алхимиков, и огромную часть жизни посвятил исследованию алхимических текстов. Понятие Великая работа – есть определение, которым всегда пользовался Кроули. Они точно шли с разных сторон, делая одно дело, – воскрешая древние символы алхимии, к осмыслению на принципиально новом уровне в соответствии с требованиями современности.

Более того – те стадии Индивидуации, которые описывает Юнг, удивительным образом укладываются в ключевую шкалу древа сфирот Каббалы, которой всегда пользовался Кроули. Внимательно изучив эту шкалу, мы сделаем вывод, что прямой путь по центральной колоне схематически отображает стадии Индивидуации. Чтобы не быть голословным, давайте сравним.

Предварительная стадия Индивидуации – формирование адекватной персоны и адаптация индивида к миру. Кроули этот уровень вовсе не рассматривает, тогда как Юнг придаёт ему огромное значение. Очевидно, здесь сказывается разница приложения сил – Кроули как маг, несомненно, имел дело с более развитыми индивидуальностями, нежели Юнг как психиатр. С определённой долей условности мы можем отождествить нормально функционирующую персону со сфирой Малкут – сфирой земного плана. Используя термины Каббалы, главной работой Юнга было вытаскивать пациентов с клипотического уровня одержимости на уровень нормального функционирования на земном плане. Тогда как Кроули интересовало только восхождение к высшим уровням уже цельного и здорового индивида.

Юнг как психиатр придавал огромное значение первому уровню – возвращения патологии в норму, тогда как Кроули не считал эту тему достойной внимания. Юнг же, в свою очередь, будучи слишком осторожным, допускает ошибку, утверждая, что индивидуация на других уровнях, то есть, собственно, Великая работа как таковая может быть осуществлена только во второй половине жизни.

Начало подлинной индивидуации есть осознание тени. Тень, согласно Юнгу, представляет собой сумму всех вытесненных содержаний, противоположных эго-сознанию. На этой стадии происходит тяжелый кризис, (от себя я бы это назвал неким предварительным нигредо), смена самоидентификации, как правило, сопровождающаяся состояниями депрессии. Однако именно с этого уровня индивидуирующийся начинает осознавать психику как нечто объективное, а не как эпифеномен материи. Из внешних объектов извлекаются проекции и возвращаются туда, где они родились, – в психику. Таким образом, сознание освобождается от части иллюзий, связанных с отождествлением тела, сознания и психики. Как было уже сказано, это сопровождается кризисными состояниями. В оккультизме состояние нигредо, инертности и тяжести чётко отождествляется со свинцом и Сатурном. Это проявляется даже в разговорной речи – мы можем сказать "свинцовая тоска" или "свинцовая тяжесть".

Таким образом, если проводить соответствия между психологической и оккультной терминологиями, можно сказать, что первое восхождение и освобождение из ловушки материального происходит через преодоление свинца.

Теперь обратимся к ключевой шкале древа, которая является самой совершенной картой психоидных пространств, когда-либо созданной человеком. Путь от сфиры Малкут – земли к ближайшей сфире является путём Тау, соотносится с 21 арканом – Вселенная, которая является картой Сатурна. Вот что пишет об этом Кроули:

"Следует вначале идти по пути Тау, проходя сквозь уравновешенные элементы астрального плана, несмотря на их мрак и ужас" (Кроули, "Liber 777"). Таким образом, первый путь на древе жизни чётко отождествлён с Сатурном, мраком и кризисом.

Основная опасность – это ранняя активация Анимы, которая здесь приобретает черты демоницы и искусительницы. Столкнувшись с тенью, индивидуирующийся подвергается опасности стать одержимым ею и погрузиться в пучину всего, ранее вытесняемого. Эта опасность символизируется на древе путём "Коф", связанным с 18 арканом – Луна. Тот, кого захватила тень, превращается в пародию на себя и обречён на жесткую энантиодромию. Вот что пишет Кроули об этом ложном пути: "Путь Коф ведёт от Малкут к Нецах. Это переменчивая тяга животной души к хаотическим наслаждениям, воображаемой победе. Под предательским светом убывающий луны странник бредёт через болота по краю чёрного омута Бездны. Его отправная точка – иллюзии, его цель – сфера внешнего блеска и внутреннего распада".

Когда тень интегрирована, сознание выходит на принципиально иной уровень и открывает иное бытие. Всё вокруг точно залито нежно серебристым сиянием, и сердце наполняет приятный экстаз. На древе это достижение соответствует сфире Йесод. В алхимии оно соответствует состоянию альбедо.

На этой стадии впервые появляется фигура Анимы и отныне начинается принципиально новая стадия, целью которой является интеграция Анимы. В Телеме говорится о достижении собеседования со Святым Ангелом-хранителем. Я провожу здесь соответствия на основе следующих фактов: во-первых, один из самых популярных ныне телемитов приоткрывает тайну, что обычно святой Ангел-хранитель появляется в образе существа противоположного пола, и объединение с ним как бы даёт адепту завершенность, андрогинность. Во-вторых, путь, связывающий Йесод и Тифарет на древе, – это путь Самех, что соответствует 14 аркану, то есть аркану Искусство, символизирующему объединение мужского и женского. Этот аркан, наряду с Шестым, сильнее всего связан с алхимией во всей колоде. Символика этого аркана содержит огненного орла и водного льва, пьющих из единого источника великой богини. Ключевая фигура этой карты – женская, что также указывает на присутствие Анимы на данном пути. Вспомним также, что большинство мифов заканчиваются священной иерогамией (свадьбой) между героем и принцессой, что является предельной целью большинства систем.

В одной из своих ключевых работ Юнг писал, что, если тень является задачей для подмастерья, то Анима – задача для мастера, но только тот, кто лично имел тяжелое многолетнее рандеву с тенью и смог выбраться из него изменённым, способен понять эту фразу правильно и осознать, о какого уровня "подмастерьях" здесь идёт речь.

Всё же при соприкосновению с тенью у нас есть какие-то ориентиры, поскольку, по большей мере, мы имеем дело с вытесненными материалами своего бессознательного, то есть, используя терминологию древа, – недалеко от Малкут, то Анима – это первая по настоящему нуминозная фигура, чья сила, величие и энергия во много раз мощнее нашего "я", и только строжайшее следование своей истинной воле способно удержать нас на этом уровне.

Анима имеет много аспектов. В позитивном аспекте она является проводником, психопомом, внутренней мудростью, или, иначе говоря, нашим истинным Ангелом-хранителем. Но прежде чем откроется этот аспект, на пути индивидуации приходится столкнуться с её опасной стороной, или, говоря языком аналитической психологии, – той частью Анимы, которая находится под контролем материнского архетипа.

И если в случае неудачи с тенью индивидуирующегося ждет мучительное "регрессивное восстановление персоны" (за подробным разъяснением этого понятия я отсылаю к работе Юнга "Об отношении между Я и бессознательным"), то неинтегрированная Анима может вызывать любые результаты, вплоть до безумия.

В символике Карт Таро отображено несколько аспектов Анимы, и тот, кто интересуется данным вопросом, может ознакомиться с другой моей работой, специально посвящённой картам Таро.

К тому же само название сфиры – Тифарет переводится как "красота", а красота, как известно, целиком находится в компетенции Анимы. Внимательный читатель может возразить, что данная сфира – мужская, и ассоциируется с умирающими и воскресающими богами – Осирисом, Христом, Таммузом. На мой взгляд, это объясняется скорей тем, что психологические переживания смерти и воскрешения в новом качестве со всей яркостью происходят именно в период обретения Анимы. Вспомним десять иллюстраций алхимической работы в ROSARIUM PHILOSOPHORUM, блестяще проанализированной Юнгом в работе "Психология переноса". Вслед за пятой стадией – стадией коньюкции – следует стадия смерти, после которой воскресение происходит в несколько этапов. Более того – финальное воскресение происходит в андрогинной форме, что тем более подтверждает нашу гипотезу.

После окончательного объединения с Анимой происходит следующее: она превращается в проводника – "особую психологическую функцию, соединяющую сознание и бессознательное" (Юнг – Отношение между Я и бессознательным") Сравним с древом. Следующий путь – это путь Гимел, соответствующий второму аркану Таро – Верховной жрице, высшему аспекту женственности. Этот путь связывает Тифарет и Кетер – высшую точку древа. Согласно традиции Каббалы, Кетер эманирует все остальные сфирот, как бы являясь изначально точкой, центр которой везде, а окружность нигде. Пересечение пропасти в Телеме или достижение полной связи с Самостью в аналитической психологии – есть последний этап Великой работы. Этап этот так велик и сложен, что редко находит отражение даже в мифологическом наследии, которое обычно кончается достижением Анимы.

Согласно Юнгу, в Самости объединяются все противоположности. Кроули не раз утверждал, что привычные полярности на уровне трёх высших сфирот полностью устранены и любое однозначное утверждение было бы ложным.

Но на этом параллель не исчерпывается. Ключевой формулой Самости, согласно Юнгу, является 3+1, то есть три близких элемента и один - четвёртый - полностью противоположный им или иной. Юнг часто соотносил триаду Самости с классической троицей, а четвёртый элемент - с материей или с Сатаной. Под определение этого самого четвёртого элемента идеально подходит скрытая сфира – Даат, которая как раз находится на пути Гимел, между Тифарет и Кетер. Пересечение пропасти под руководством Верховной жрицы сопряжено конфронтацией с демоном хаоса – Хорнозоном. Как тут не вспомнить дантовский Ад! Традиционно, четвёртая сфира – Даат соотносится с эдемским змеем, Дьяволом, и не случайно носит название "Знание", потому великолепно соответствует как раз тому самому – иному четвёртому элементу Юнга. Хотя, и об этом надо упомянуть особо, символический смысл данной сфиры также амбивалентен, и одновременно представляет искусителя и искупителя.

На основании приведённых выше соответствий мы с достаточной уверенностью можем утверждать, что индивидуация в аналитической психологии и Великая работа в Телеме – суть одно, и не только в общих чертах, но и в отдельных деталях.

Аналитическая психология и Телема великолепно дополняют друг друга. Кроули является в большей степени художником и практиком, а Юнг – учёным и теоретиком. На мой взгляд, Кроули единственный, кому удалось на практике осуществить мечту символистов и создать такие творения, которые будут подлинно теургическими, и одно прочтение которых для личности, способной к тонкому восприятию, станет выходом на непосредственное переживание архетипа. Во всяком случае, мой личный опыт свидетельствует именно об этом.

И именно в этой области главный пробел Юнга. Я очень долго не мог понять искушающих слов теневой Анимы в его биографии – "всего лишь искусство". Как это искусство может быть всего лишь?

Зато у Юнга великолепно развита система доказательств. Его основной задачей было именно перебросить мост между психологией и оккультизмом, с чем он справился великолепно. Ведь Юнгу приходилось доказывать ценность религиозных и алхимических символов профессорам, и на том уровне каждая деталь аргументации должны была быть безупречной, ибо, в противном случае, его просто разнесли бы в клочья.

Вспомним, что в большинстве случаев, за очень редким исключением особо талантливых учеников, вначале происходит интеллектуальное понимание, и только потом понимание экзистенциальное, сущностное. И в отношении передачи интеллектуального знания Юнг безупречен на любом уровне, тогда как оценить доказательства Кроули способен только тот, кто уже имел личные переживание соприкосновения с Х (коллективным бессознательным, архетипами, астральным планом, ноосферой, божественными сущностями – особо понравившееся определение – подчеркнуть). На этом уровне некоторые труды Кроули идеально помогут осмыслить, систематизировать свой опыт, а также – наметить дальнейшее продвижение. Однако, когда нашей задачей является убедить скептический, но живой ум в подлинности Х, уместнее обращаться к аргументации Юнга.

Если Юнг – мастер теории, то Кроули на много порядков лучше разработал практическую сторону Великой работы. Все практики Юнга сводятся к анализу сновидений и активному воображению, простотой описания которого можно легко обмануться, то Кроули предлагает на выбор большое количество великолепно работающих практик, которые при должной дисциплине выполнения дадут достаточно быстрый результат. Более того: вдумчивый и достаточно смелый экспериментатор может даже сам разработать практику вызывания архетипа для себя, воспользовавшись системой соответствия из "Liber 777".

За очень редким исключением адекватно анализировать сновидения, и тем паче практиковать активное воображение без помощи опытного аналитика почти невозможно. А ныне в аналитической психологии практически не осталось мастеров, по причинам, которые будут рассмотрены ниже. В свою очередь вы можете взять на вооружение несколько практик Кроули, и если всё будет делаться правильно, достаточно быстро почувствуете результат (и поймете почему магическое имя Кроули – PERDURABО).

Итак, при том что Юнг – в основном, мастер теории (впрочем, думаю, что сам Юнг на этих двух практиках творил чудеса и обучал сам, но уже юнгианцы третьего поколения понимали их несколько по иному), а Кроули – в основном практик, они с разных сторон приходят к одним и тем же выводам. Приведу несколько примеров: Юнг в одной из своих поздних работ подвергает строгому анализу католическую мессу. По мнению Юнга, то, что протестанты намного чаще разуверяются в религии, чем католики, связано с потерей символической жизни в протестантизме и, прежде всего, мессы, которая является символическим проигрыванием индивидуации. Но, анализируя христианскую символику, Юнг справедливо считал её неполноценной в связи с отсутствием в ней четвёртого женского элемента. Таким образом, ритуалы должны быть изменены, но как? Кроули же вовсе не интересует теоретическая сторона дела – он просто создаёт свой вариант мессы. Гностическая месса – самый совершенный ритуал, когда-либо был разработан, и на анализ его ушла бы статья, не меньше этой, потому здесь я лишь упомяну, что она идеально соответствует представлению Юнга о целостности – в ней женское начало присутствует наравне с мужским. Причём, Гностическая месса была написана за 20 лет до того, как Юнг окончательно сформулировал проблему. А решение-то уже существует!

Или ещё пример: каждый телемит знает, что в 1914 году Кроули в паре со своим ассистентом Виктором Нойбургом в Париже проводил сложнейшие магические работы, связанные с вызыванием силы Меркурия. Одним из ценных результатов практики было полученная через откровение информация о тождественности двух архетипов – Меркурия и Христа. Кроули пишет, что

"это было полной неожиданностью, – до тех пор мы рассматривали его, то есть Христа, только как Солнечный символ, связанный, по преимуществу, с Дионисом, Митрой и Осирисом".

Через двадцать с лишним лет Юнг публикует глобальное исследование ("Психология и алхимия"), где документально и символически доказывает эту тождественность. Самое смешное в том, что мне не раз приходилось сталкиваться с тем, что некоторые христиане-недоучки утверждают, что Кроули просто узнал об этом тождестве из трудов Юнга. Что же – коли так, он должен был бы, по меньшей мере, обладать машиной времени.

Вот что пишет Юнг ещё в 1912 году:

"Средневековый идеал, жизни ради смерти следует сменить более естественным взглядом на жизнь, который бы вполне принимал во внимание естественные потребности человека; тогда животные похоти не будут в состоянии низводить и втягивать в свою сферу высокие блага сферы духовной, чтобы найти исход своей деятельности". Как это перекликается с "Табу на такие вещи, как любовь, ограничивают рождающуюся в нас истинную Любовь; и из-за этого ограничения происходят болезни тела и разума. Если действует сила подавления, это порождает неврозы и безумие, или же неистовое восстание против этой силы, что приводит к неумеренности и сумасбродству".

Юнг и Кроули одинаково осуждали старую мораль – мораль перфекционизма и ограничений, и они точно знали, что стоит освободить истинную природу человека от тяжести табу, и она будет устремлена к своим настоящим желаниям.

Интересен тот факт, что при разрыве Юнга и Фрейда, последний обвинял оппонента в ханжестве и пуританстве, считая поводом для этих обвинений несогласие Юнга с фрейдовским пансексуализмом. Однако мы знаем, что Юнг утверждал о необходимости введения женского, эротического, сексуального начала в саму структуру божества, которое, по его мнению, в нынешнем кастрированном варианте неполноценно. Ярче всех эту позицию Юнга выразил его ближайший ученик Даули:

"Христианское восстановление более полного взаимоотношения с женственным, по логике юнговских воззрений потребовало бы введения в пантеон богинь, присутствие которых могло бы смутить его нынешних обитателей", однако, "во избежание расщепления и диссоциации необходима интеграция женского, эротического элемента в божественную троицу".

В своих попытках оживить мёртвое христианство живой, эротической символикой Юнг даже воскрешает следующую притчу, цитируемую им, а затем его учениками:

"Христос взял Марию собой на гору, а там извлёк у себя из ребра женщину и принялся совокупляться ней: "... И, взяв часть истёкшего у него семени, показал ей, что мол, надлежит так делать, чтобы мы жили", в ответ на что Мария упала на землю, после чего он сказал: "Если я говорю о земном и вы не верите, как поверите, если буду говорить о небесном". (Юнг "Aion", параграф 314)

Естественно, что, утверждая необходимость сакрализации сексуальности, Юнг остаётся в рамках теории и не предлагает никаких конкретных методов. Он подобен врачу терапевту, с гениальной точностью поставившему диагноз и определившему, какая операция необходима, но, не будучи хирургом, он не может сам провести операцию. В самом деле, диагноз ясен – невротическое расщепление, и некроз духа, современной религии, ясно лечение – внесение эротического начала в божество, но как это осуществить? Последовать притче и попытаться эротизировать Христа и Марию? Не получится – архетип не тот. Заимствовать богинь востока, таких как Кали, Бхайрави и Лила? Но Юнг полностью прав, утверждая, что, поступая так, мы уподобляемся нищему в царском сюртуке. Искать своё. После чего следует трудный и многосмысленный вопрос – "где"?

В роли хирурга тут выступает опять же Кроули. Он заявляет, что апокалипсический Зверь и Вавилонская блудница – это вовсе не зло, подлежащее уничтожению, а высшие боги, суть то же, что Христос и Жена, облачённая в солнце. Вот цитата:

"На низших ступенях посвящения бушуют догматические споры, вдохновляемые разнообразием астрального опыта; вот почему св. Иоанн Богослов отличает Блудницу БАБАЛОН от Жены, Облаченной в Солнце, и Агнца закланного от Зверя 666, чья смертельная рана исцелена. Он не понимает, что Сатана, Древний Змий, пресмыкающийся в Преисподней, в озере Огненном, горящем Серою – это Солнце-Отец, вибрация Жизни, Князь Бесконечного Пространства, пылающий своей Пожирающей Энергией; и Он же – тот престольный Свет, Духом коего залит весь Город из Драгоценных Камней". (Кроули "Заметки об астральном плане").

Бабалон, так Кроули изменяет имя Вавилонской блудницы, в соответствии с числовой символикой. Цитата:

"Свята, да будет свята во веки веков наша Госпожа БАБАЛОН, хлеставшая меня, ТО МЕГА ТЕRION, своим бичом, дабы принудить меня к созиданию и разрушению, которое есть одно, в рождении и в смерти, это Любовь! Свята Она, объединяющая Яйцо со Змеей, и возвращающая человека к его матери, земле! Да будет свята Та, что дарует красоту и экстаз в оргазме каждого изменения и что вызывает восхищение и поклонение от созерцания множества хитростей Ее ума! Да будет свята Та, что наполняет свою чашу всеми каплями моей крови, так что моя жизнь полностью растворяется в вине ее восторга! Смотри, как пьяна она от нее, шатается на небесах, валяется от удовольствия, громко распевая песнь величайшей любви!"

Бабалон, согласно Кроули, это жизнь и повелительница всякой жизни, в экстазе блуда своего творящая бесконечные миры. Иоанн же – лишь несчастный невротик, неспособный понять это.

Но заметим, что и Юнг как бы невзначай проговаривается об истинной символике Бабалон. "Ибо уничтожение Вавилонской блудницы в финале апокалипсиса есть уничтожение ЖИЗНИ ВООБЩЕ". Посмотрите – Юнг совершенно чётко отождествляет Бабалон с жизнью и основой жизни, да так осторожно, что заметить это может только очень внимательный читатель. Но то, на что Юнг осторожно шепотом намекает, Кроули трубит во всеуслышание. Умные поймут, а до дураков и рабов ему просто нет дела!

Ещё интересной параллелью является тот факт, что и в Телеме, и в Аналитической психологии используется понятие Эон, то есть, продолжительность времени примерно в 2000 лет, управляемая одним архетипическим паттерном. Юнг рассматривает грядущий эон, исходя из астрологических предпосылок, как эон Водолея, Кроули, исходя из тайной символики египетских богов, полное значение которой известно только посвященным, – как эон Гора. Но их понимание сути эона как торжества сознания и единства практически идентично:

"Я далёк от иллюзии, что в своих размышлениях о значении человека и его мифа я выразил какую то высшую и окончательную истину, тем не менее, я думаю, что всё это можно было высказать в конце нашего эона Рыб и, вероятно нужно высказать в преддверие наступающего эона Водолея, имеющего человеческий облик. Водолей следует за двумя противопоставленными друг другу рыбами и, по-видимому, воплощает Самость. Властным движением он льёт воду из своего сосуда в рот южной рыбы, символизирующей сына, то есть содержания, всё ещё оставшегося в бессознательном".

Когда же наступивший эон войдёт в свою силу? И даже в определении даты два великих Мастера почти единодушны. Пожалуйста, внимательно проанализируйте два приведенных ниже отрывка, чтобы в этом убедиться:

"Очень поучительно сравнить события пятисот лет до и после кризиса, случившегося 2000 лет назад, с событиями, происходящими вокруг 1904 года. Для нынешнего поколения неутешительна мысль, о том, что нас, вероятно, ожидают 500 лет тёмных веков. Но именно так и будет. К счастью, сегодня факелы наши горят ярче, а факельщиков больше" (Кроули "Книга Тота").

"...Аналитику юнгианцу однажды приснился следующий сон: Огромных размеров воздвигаемый храм. Всюду, насколько хватало глаз – впереди, сзади, справа и слева – копошились несметное количество народа, воздвигающего гигантские опоры. Я тоже воздвигал эту колонну. Строительные работы, судя по всему, были в самом начале, но фундамент уже был заложен, и начинали виднеться стены.... Когда Юнгу рассказали этот сон, он заметил: "А вы знаете, ведь это – храм, который мы все стоим. Мы не знаем этих людей, потому что, поверьте мне, они строят и в Индии, и в Китае, и во всём мире. Это новая религия. Как вы считаете, сколько времени понадобится на её создание?.. Мне думается лет 500 не меньше" (Эдвард Эдингер "Творение сознания")

Юнгу и Кроули одновременно и независимо друг от друга удалось просчитать вектор эволюции человечества, где революционные скачки перехода накопленного опыта происходят в точке смены эона или, как говорил Кроули, – во время "Равноденствия богов". А сей вектор идёт от бессознательного единства эона Исиды (эона отца, или эона Овна в определении Юнга), через сознательное расщепление и диссоциацию противоположностей эона Осириса (соответственно, в терминологии Юнга – Эона сына, или эона Рыб), которая, следует заметить справедливости ради, стала ядом лишь сейчас. На заре же христианской эры меч разделения был необходимым и обязательным условием освобождения сознания от порабощения биологическими программами – к совершенному и осознанному единству нового эона Гора. Кстати символ нового эона – побеждающий ребёнок, объединяющий все противоположности, был идентично понят и Юнгом, и Кроули.

Как не вспомнить о символизме мандалы, читая такие строки:

"Четверо врат ведут в один дворец; пол в том дворце из серебра и золота; там лазурит и яшма и всякие редкие благовония, жасмин и роза и эмблемы смерти. Пусть войдёт во все четверо врат поочерёдно или одновременно, пусть встанет на полу дворца". (Алистер Кроули, "Книга Закона" – главный документ нового Эона).

Глядя на такие потрясающие воображения совпадения, совершенно естественно было бы предположить, что хотя бы какое-то частичное знакомство с трудами друг друга всё же было, ибо, не слишком ли много совпадений? Однако все факты чётко свидетельствуют об обратном. Ни в одном из трудов Кроули нет ни намёка на Юнга, как и наоборот. Если бы Кроули знал о поздних исследованиях Юнга, он бы обязательно включил хотя бы пару ссылок в свои работы, ибо всю жизнь стремился вывести оккультизм на строго научную базу. Окончательно опровергает факт возможного пересечения и то, что Юнг стал всерьёз принимать Каббалу только после прохождения состояния клинической смерти и полученными во время нее видениями в 1944 году, тогда как Кроули опирался на Каббалу с самого начала своих исследований.

Потому все эти параллели могут быть объяснены только тем, что и Юнг, и Кроули проникли настолько глубоко, что подошли к самой границе познания, дальше которой доселе человеку заглянуть не удавалось. И заглянув за эту границу, балансируя на грани падения, каждый из них смог извлечь из этой пропасти свой философский камень, путь к которому всеми своими силами они пытались объяснить миру.

В заключение данного исследования давайте коснёмся извечного "проклятого вопроса", который так любят задавать профаны и новички, но который абсолютно безразличен подлинным мастерам, – являются ли боги, архетипы, духи объективными внешними символами или же они "всего лишь" автономные части психики самого человека. Вот что пишет об этом Кроули:

"Эту книгу очень легко понять неправильно. Весьма желательно, чтобы читатели как можно более критически подошли к её изучению, так же, как сделали и мы при её составлении. В этой книге говорится о Сефирот и Путях, о Духах и Заклинаниях, о Богах, Сферах, Планах и многих других вещах, которые могут существовать, а могут и нет. Не имеет значения, существуют они, или нет. Из определённых действий следуют определённые результаты; учеников очень серьёзно предупреждают, что не надо пытаться объяснять их с точки зрения объективной реальности или философской обоснованности. Преимущества, которые будут получены через них, в основном такие: 1) Расширение кругозора. 2) Совершенствование в контроле над умом".

А вот что утверждает Герхар Адлер, цитируя утверждения Юнга:

"Мы не интересуемся вопросом объективного существования Бога, как и другими метафизическими вопросами, которые должны быть делом каждого отдельного человека, а только психологическим опытом, сформулированным как Бог. Этот опыт может соответствовать, а может не соответствовать существованию абсолютного божества или иных сил вне психики человека, но в любом случае является опытом величайшей важности". (Герхард Адлер – "Лекции по аналитической психологии").

Итак, нет смысла задавать бессмысленные вопросы, и неважно, являются ли боги внешними и автономными силами, либо резервными контурами мозга или генетическими программами. Главное – исправно практиковать все ритуалы, соответствующие достижению данного уровня, и не забывать отслеживать и внимательно анализировать свои сны.

[1] Впрочем, данное утверждение верно лишь отчасти: Кроули был знаком с самыми ранними трудами Юнга, как-то "Либидо: метаморфозы и символы" и даже ссылался на неё в комментариях к "Книге закона". Однако с работами зрелого Юнга, касающимися гностицизма, алхимии, мистического единства мира, Кроули точно не был знаком, а именно эти работы и составляют ядро юнгианского учения, тогда как ранние труды Юнга часто рассматриваются как "Пробы пера". И именно в этих работах мы находим максимальное количество параллелей с исследованиями Кроули.