|
|
Милликен Р. Танцевально-двигательная терапия химической зависимостиЗа последние годы было много написано о злоупотреблении химическими веществами (substance abuse), о важности диагностики и лечения зависимых пациентов, однако о применении танцевально-двигательной терапии в лечении данной группы пациентов написано крайне мало. Работа в этой области еще нова и неопределенна. Между тем, танцевально-двигательная терапия предлагает уникальный и весьма эффективный подход к взаимодействию с характерным для зависимых сопротивлением, отрицанием, изоляцией и низкой самооценкой. Кроме того, этот невербальный, телесно-ориентированный подход часто очень полезен при обращении к свойственным зависимым пациентам трудностям в осознании своего тела, в определении лежащих в их основании проблем и в разрешении на безопасное выражение аффекта. Для терапевта и ведущего группы эта весьма сложная работа, требующая хороших диагностических навыков и разнообразного репертуара ответных реакций. Эта работа включает в себя определение и понимание защит, так часто используемых зависимыми индивидами, постоянного и честного рассмотрения контрпереносных реакций, возникающих в ответ на сильный гнев и зависимость. Работа с этой группой пациентов может быть чрезвычайно трудной и фрустрирующей, но может быть и в высшей степени вознаграждающей. При работе с зависимыми пациентами клиницистам также важно понимание различных теоретических подходов касательно злоупотребления химическими веществами. Эти расхождения проявляются как относительно этиологии и сущности проблемы, так и относительно ее проявлений. Взгляд на химическую зависимость, рассматриваемый в этой статье был сформирован идеями Хайнца Кохута, Джерома Левина и Леона Вурмсера. Они рассматривают химическую зависимость как процесс, возникающий вследствие дефицитарности Эго и внутреннего конфликта. Этот подход существенно отличается от других, особенно от восприятия аддиктивного поведения как болезни, которая предполагает, что злоупотребление химическими веществами и зависимость от них - биологически обусловленная болезнь, вызывающая как психологические изменения, так и ведущая к серьезным нарушениям на физиологическом уровне. Хотя эти точки зрения не противоречат друг другу в описании черт и основных характеристик химических злоупотреблений, они расходятся в объяснении причин их возникновения. Эти разногласия выходят за рамки данной статьи. Здесь будут коротко представлены теоретические подходы, основанные на работе Левина и других, а также освещены методы и интервенции, используемые в танцевально-двигательной терапии. Я собираюсь также представить общую схему понимания некоторых общих особенностей, отмеченных у этой категории пациентов и руководство для потенциально возможных вмешательств и подходов. Надеюсь, что эта работа может послужить отправной точкой для последующего обсуждения. Злоупотребление химическими веществамиТермин "злоупотребление химическими веществами" относиться к употреблению алкоголя, наркотиков или других веществ, вызывающих изменение состояния сознания. Он включает паттерн злоупотребления, который ведет к нарушениям в социальной или профессиональной сферах и/или вызывает ухудшение здоровья. Зависимость от какого-либо вещества возникает, когда существует физическая реакция на вещество в виде увеличения толерантности к нему или ухода (withdrawal). Хотя многие злоупотребляющие индивиды зависимы от этих веществ или могут стать зависимыми, это происходит не со всеми. Химическая зависимость - это общий термин, который объединяет все виды злоупотребления химическими веществами. Хотя особенности поведения тех, кто употребляет различные наркотики или алкоголь явно отличны друг от друга, на ранней фазе реабилитации во многих лечебных программах всех зависимых пациентов лечат вместе. Лечение на этой стадии в основном одинаковое и начинается с воздержания. Левин (Levin, 1987) и другие (Kohut, 1977; Shaffer & Burglass, 1981) считаю, что динамика аддикции одна и та же, независимо от того, какое вещество употребляется. "Аддиктивное пристрастие, независимо от употребляемого вещества, - это тщетная попытка возместить внешними средствами то, чего недостает внутри... Данный сбой интернализации, по тем или иным причинам произошедший, и является сущностью уязвимости к злоупотреблению химическими веществами" (Levin, 1987, с. 194). Профиль зависимого индивидаЗлоупотребляющий химическими веществами был описан клиницистами и теоретиками многих направлений. Иногда подобные описания сосредоточены на явном поведении. Вэйлэнт и Милофски (Vaillant & Milofsky, 1982) выделяют неподчинение, агрессивность, импульсивность, а также антисоциальные установки. Другие (Kramer, 1986; Kristal & Raskin, 1970) отмечают чрезмерную потребность в контроле, зависимое поведение, отсутствие самоуважения и чувство неполноценности. Вурмсер (Wurmser, 1978) акцентирует внимание на проблемах в навыках межличностного общения, нарушенных объектных отношениях, являющихся следствием социальной изоляции. В клинической практике этот автор часто сталкивался с установками оборонительного поведения, грандиозностью и общим сопротивлением. Наиболее трудными проявлениями в поведении и установках этих пациентов, с которыми сталкиваешься в процессе лечения, являются нарциссические черты. Некоторые теоретики (Albert-Pileo, 1980; Kohut, 1977; Wurmser, 1978) рассматривают злоупотребляющих химическими веществами как нарциссических индивидов, прибегающих к наркотикам и алкоголю, чтобы поддерживать дефектные и примитивные защитные системы. Вурмсер указывает на общие корни в словах нарциссизм и наркотик - греческое слово "narcan". Это слово, если перевести его буквально, означает приятное состояние интоксикации, когда человек становиться онемелым и парализованным. Вурмсер полагает, что стремление к подобной интоксикации - это компульсивный поиск облегчения и бегство от непереносимого переживания аффекта.
С данной точкой зрения согласуется мнение, что важнейшим фактором, лежащим в основании аддикции, является непереносимость самости самой по себе (Levin, 1987, с. 195). Зависимый пациент в отчаянии обращается к наркотикам или алкоголю, чтобы изменить внутренние переживания, снизить тревогу, отключить чувства и повысить ощущение магического контроля над реальностью.
Так Левин интерпретирует поведение, которое он наблюдал у зависимых индивидов, как поведение, отражающее регресс к состоянию патологического нарциссизма. Нарциссические установки проявляются в виде неадекватного чувства превосходства, грандиозности, ощущения всемогущества. Чтобы утвердить ощущение власти, контроля и комфорта, индивидуумы имеют тенденцию демонстрировать пренебрежительное отношение к ограничениям и установлению границ. Другие формы поведения включают реактивное отреагирование гнева, тенденцию к чрезмерной идеализации лидеров и приступам ярости в случае разочарования. Как следствие этого - лечение становиться сложнейшей задачей. Переживание аффектаПредполагается, что аддикты также переживают регресс относительно аффектов. Кристал и Раскин (Kristal & Raskin, 1979) утверждают, что у зависимой личности такой регресс приводит к тому, что эмоциональные реакции депрессии и тревоги становятся недифференцированными и размытыми. Поэтому переживание аффекта для аддикта похоже на общий соматический дистресс, глобализацию или поток чувств (боли), вызывающих такую невыносимую тревогу, которую индивид не способен модулировать и контролировать. Такое переживание аффекта поддерживает в индивидууме ощущение, что эмоции опасны, и поэтому их нужно избегать любой ценой. Все силы мобилизуются на то, чтобы не допускать их до осознавания. Такой аффективный регресс, по определению, делает индивида менее способным справляться с нормальным стрессом и тревогой и оставляет его или ее с еще меньшим набором (если вообще что-то сохраняется) приемлемых и полностью функционирующих механизмов совладания (coping mechanisms).
ЗащитыНа разных стадиях зависимости используются различные типы защит (Maxwell, 1986). На ранней - минимизация, рационализация и интеллектуализация. По мере того, как зависимость прогрессирует включаются более примитивные и ригидные защиты (Makswell, с. 64). Проекция и отрицание - примитивные защиты, которые являются результатом расщепления Эго и искажения внешней реальности. Они становятся постоянной составляющей клинического профиля и их необходимо понимать, если ставится цель эффективной терапевтической работы. Таким защитам свойственна интрузивность. Они угрожают межличностным границам, заставляя других принимать на себя те чувства, которые они испытывают, но не могут признать (Makswell, 1986). Запутанность и отсутствие хорошо очерченных границ и ограничений характеризует взаимоотношения зависимых индивидов (Makswell, 1986). Характер этих взаимоотношений поддерживает неадекватное чувство превосходства. Однако, интенсивный стресс, связанный с очень низкой самооценкой на более глубоком уровне создает отчаянную потребность отвергать ограничения внешней реальности и нарушать границы близких людей. Отрицание и проекция используются как форма контроля и способ не чувствовать невыносимые эмоции стыда, одиночества, неадекватности и вины. ГневЗлоупотребляющие химическими веществами также могут проявлять интенсиный гнев. Несмотря на то, что он часто прикрывается, маскируется страхом, сопротивлением, позированием, избеганием и отрицанием, гнев может быть всеохватывающим чувством, которое порождается сильным ощущением неудовлетворенной потребности в зависимости. Подавленный и накопленный гнев угрожает прорваться в непредсказуемой и диффузной манере. Его функции - отвратить боль, близость и потерю контроля. При лечении, он часто возрастает из-за ощущения утраты - по причине лишения бутылки или наркотика, утраты чувства превосходства, потери свободы от зависимости от других, которые давали химические вещества (Makswell, 1986). У многих аддиктов гнев проявляется и выражается невербально, в неослабевающем ощущении вынужденного напряжения и сдерживаемой энергии. Когда гнев выходит наружу, он становится составляющей частью импульсивности, агрессивности и отсутствия модуляции, которые можно наблюдать в их двигательном репертуаре. Страх близостиДругая стойкая характерная особенность, выражаемая вербально и не вербально, - изоляция и страх близости или интимности с другими. Максвелл - специалист по консультированию алкоголиков, описывает это таким образом:
На сессиях двигательной терапии этот автор отметил в их позах отражение страха, часто проявляющееся в скованном и неподвижном положении тела. Активное движение контролируется; характерно отсутствие спонтанности и резкость. Индивиды часто неспособны удерживать ощущение плавного потока в теле или перетекания от движения к движению, а себя и свои чувства они выражают в серии застывших поз. Их движения говорят о том, что в ощущении скованности и амбивалентности проявляется страх искреннего контакта с другими людьми, что поразительно не соответствует вербальным заверениям в дружбе и внешней общительности в начале сессий. Двигательные особенностиЗаслуживают внимания другие часто наблюдаемые двигательные особенности и невербальные реакции. Одна из самых распространенных, особенно у мужчин, заключается в явно выраженном общем мышечном напряжении, которое делает невозможным расслабление или свободные, плавные движения. Временами это напряжение становиться активной блокировкой для потока энергии, что препятствует выполнению последовательных движений в теле и в пространстве. При активном движении существует тенденция к ровному связанному потоку, быстрому по темпу или прямому по направленности. Быстрые движения полета, например, сочетаются с периферическими телодвижениями, жестами. Прямота движений часто отражает неспособность модулировать, ведет к сверхвовлеченности и захватывает индивида или группу. При приближении к кому-либо можно наблюдать отталкивающие движения, увеличение дистанции или жесткость, негибкость - такие реакции, наводят на мысль о страхе близости и желании защищаться. Эти чувства отыгрываются в движении: человек старается отвратить опасность, защититься, поставить преграду на пути к себе, оградить себя от действий или людей - от всего того, что способствует всепроникающему ощущению опасности при контакте с другими. Хотя описанные здесь двигательные паттерны, проявляются явно и стойко на двигательных терапевтических сессиях, проводимых автором, еще рано делать окончательные выводы. Определенно лишь то, что они часто наблюдаются в клинической практике и на описываемых сессиях. Клиническое приложениеЗависимые индивиды, проходящие лечение, обычно чувствуют, что проиграли борьбу за контроль. Танцевально-двигательная терапия предлагает им возможность вновь обрести чувство контроля и власти на самом базисном уровне - телесном. Контекст ТДТ позволяет заново ощутить себя без химических веществ и развить толерантность чувств. ТДТ способствует активному исследованию альтернативных способов адаптации к ощущениям, аффектам, самовыражению и взаимоотношениям через невербальный, ориентированный на действие опыт. Представленная здесь модель танцевально-двигательной терапии, была разработана в рамках краткосрочной стационарной программы для пациентов, страдающих химической зависимостью. Группы танцевально-двигательной терапии были одной из составляющих активного терапевтического сообщества и лечебной программы, которая включала различные виды как экспрессивной, так и вербальной психотерапии. В этом контексте танцевально-двигательная терапия предлагает уникальный и, в общем-то, необычный подход к лечению этой группы пациентов. Кроме того, данный вид групповой работы играет свою роль в активизации чувства принадлежности к группе и сообществу, так как использует практику ритуалов и учитывает значимые события, которые происходят в жизни сообщества. ЦелиВ краткосрочной программе цели подобных групп заключаются в следующем: а) большая способность определять и переносить чувства, б) формирование доверия к себе и к группе, в) начальные шаги по определению утрат, и г) исследование более адаптивных способов реагирования и совладания с проблемами, а также поведенческих паттернов, являющихся следствием болезни. Начальный фокус танцевально-двигательной терапии в работе с зависимыми - способствовать осознаванию того, что происходит в теле при движении в пространстве, поощрение процесса активной идентификации основных телесных ощущений. Часто воссоединение с чувствами происходит трудно и болезненно, так как привычное употребление наркотиков или алкоголя длительное время помогало зависимому пациенту эффективно блокировать чувства и искажать свое восприятие ощущений. Для члена группы типично, что он (она) чувствует общее оцепенение или наводняющие, переполняющие его (ее) чувства, которые не поддаются определению. При описании они искажают смысл физического ощущения, и поэтому им нужно просто помогать описывать ощущения, как они переживаются в теле, не переходя на уровень чувств или осмысления из значения. Обретение реалистичного ощущения своего физического Я будет способствовать развитию индивидуальной способности переносить аффект и тревогу, что в свою очередь откроет для них большую спонтанность и свободу выражения. РазминкаДвигательная разминка - решающая составляющая в процессе восстановления телесного осознавания. Однако, разминка с этой группой пациентов должна проводиться крайне осторожно и учитывать их страх физической вовлеченности и начальное сопротивление, которое возникнет при работе на телесном уровне. Работа со спонтанностью и свободой выражения очень пугает тех, кто уязвим к переживанию полной потери контроля. Часто они ригидны, скованны, боятся расслабиться, или выразить спонтанные импульсы. Они, наоборот, желают упорствовать и удерживать привычные напряжения и импульсы, противодействовать любому легкому взаимодействию или обмену. Признавая эти чувства, танцевально-двигательные сессии начинаются с разговора о границах и структуре сессии. Чтобы создать атмосферу безопасности и способствовать развитию ощущения контроля и целенаправленности у каждого из участников группы, объясняются цели и задачи, дается обзор основных правил работы и взаимодействия в группе. В то же время, такое обсуждение дает терапевту возможность задать характер и тон сессии, основанный на уважении участников и их границ, на уважении к двигательному выражению и на признании потенциального пространства для предстоящей работы. Позднее, обсуждение становиться также пространством юмора и игры, что поддерживается как позитивные средства самовыражения и взаимодействия. В разминке используются различные подходы. Они служат разным потребностям, и их успешность зависит от готовности группы к предлагаемому опыту. Если группа может переносить начало на телесном уровне, можно использовать простые разминочные упражнения, последовательно вовлекающие различные части тела и позволяющие сбросить напряжение. Двигательные упражнения, которые включают активные растягивания, осознание дыхания и определение напряженных зон, помогают участникам идентифицировать и называть основные ощущения. Такая разминка помогает участникам переносить внутренний фокус и вызывает ощущения лучшего владения собственным телом и возможности контейнирования сильных чувств, которые могут проявиться в терапевтическом процессе позднее. Иногда, в самом начале у членов группы присутствует ощущение сильной небезопасности или недоверие к непосредственно двигательным занятиям. В этом случае разминка может начаться со структурированной двигательной активности. Многие сессии начинаются с использования мягкого цветного, похожего на глобус мяча, который члены группы перебрасывают друг другу, сидя на стульях. Когда они бросают мяч, их просят назвать чувство или что-то, относящееся к конкретной обсуждаемой теме, например, теме гнева, потери, власти, страха или бросить мяч другому участнику, называя слово, которое характеризует этого человека. Это простое упражнение обеспечивает конкретную структуру, которая помогает определить тему, динамику и направление сессии. Оно также может превратиться как в мощное средство самораскрытия и идентификации давно скрываемых чувств и страхов, так и в безопасный способ взаимодействия друг с другом и включения в движение.
Развитие группыДалее в разминке движения используются таким образом, чтобы идентифицировать и работать над темами, связанными с недостатком контроля над импульсами и неспособностью к саморегуляции. Эти внутренние механизмы были или недостаточно развиты, или перестали действовать из-за длительного срока злоупотребления химическими веществами. В результате, в двигательной активности наблюдается тенденция к импульсивности и бесконтрольному ускорению. Часто члены группы, включившись в физическое движение, начинают переживать чувства, и чтобы избежать этого и вернуть ощущение контроля, они ускоряют и усиливают движения. Наблюдения показывают, что подобное ускорение и неоправданная интенсивность обычно не осознается и при этом отсутствует способность модулировать начатое движение.
Удивительно, что в такие моменты группа отвечает позитивно и с видимым облегчением на предложение структуры извне. Когда установлен внешний контроль, часто можно видеть снижение тревоги участников и позитивную реакцию на конкретные указания. Когда участникам предлагается возможность двигаться более регулируемыми и организованными способами, усиливается их чувство защищенности и безопасности, что в свою очередь способствует большему риску в исследовании различных, более адаптивных двигательных форм и интеракций с другими. Примером подобного структурирования может быть использование медленного двигательного темпа, телесных действий с остановками, а также ритма и музыки. Групповые темыПо мере развития группового процесса усиливаются интеракции и возникают темы, касающиеся доверия, зависимости и амбивалентности в отношениях. Активная вовлеченность в группы не свойственна аддиктивным пациентам и часто воспринимается ими как угроза, особенно при двигательных упражнениях. Это стадия развития самоосознавания. Для этого участников группы просят наблюдать себя в отношении с другими, обращать внимание на роли, которые они берут на себя и на возникающие чувства, которые они испытывают друг к другу во время сессии. Типичные ответные реакции на возрастающее чувство доверия и сопутствующие ощущение самораскрытия - убегание, пассивность, ригидность, отталкивание и отреагирования. Ведущий группы может решить нейтрализовать подобные реакции созданием групповой скульптуры, которая часто отражает индивидуальные попытки дистанцироваться друг от друга. Телесные скульптуры подобного рода дают возможность прояснить индивидуальные паттерны и идентифицировать чувства, сопровождающие подобное поведение. А упражнения на доверие дают возможность освободиться от старых паттернов, барьеров и решиться на новый опыт отношений с другими. Танцевально-двигательная терапия, с присущим ей акцентом на телесных упражнениях дает этим пациентам выход сдерживаемому напряжению, гневу и оборонительной позиции. Гнев, однажды выраженный и сконтейнированный, снимает защитные барьеры, и тогда возникают как темы неадекватности, стыда, вины и невыносимого чувства потери, так и парализующий страх выражать все это.
На этом этапе группа становится безопасным местом для индивидуума. Она дает невербальную поддержку и способствует самораскрытию и признанию давно скрываемых чувств. Групповое "присутствие" проникает в основания одиночества и изоляции каждого и создает удерживающее (holding) окружение, что дает голос и контейнирует переполняющую печаль. Кроме того, обращение к движению позволяет использовать ритуалы, столь необходимые здесь, - это групповой способ разделить и признать значимые события, происходящие в жизни. Часто упражнения на доверие, движение в кругу, укачивание и убаюкивание членов группы обеспечивает соответствующую структуру для подобных потребностей. Большая группа, которую просят передавать члена группы по кругу доверия, заметно успокаивается, фокусируясь на задаче и объединяя усилия. Характер их чувств меняется, люди говорят об ответственности за других, об ощущении заботы по отношению к себе и о поддержке. Они говорят об этом, как о новом и незнакомом переживании. Часто центральным переживанием является ощущение огромной утраты, а также чувства беспомощности, безнадежности и невероятного бессилия, которые приходят при столкновении с потерей. Такой способ группового ритуала может помочь участникам увидеть и почувствовать на кинетическом уровне, как много энергии расходуется на избегание, уклонение, утаивание и пережить непосредственную встречу с чувствами боли, страдания и с той потенциальной силой, которая высвобождается при встрече с этими чувствами (Kenney, 1980, с. 94). В конце каждой сессии отводиться время на обсуждение происходящего. Это время предназначено для того, чтобы соединить слова с физическими ощущениями и переживаниями, увидеть взаимосвязь между поведением внутри группы и типичным поведением во внешнем мире. Чаще всего это просто время - побыть со своими чувствами, осознать происходящее как нечто, что пока не может быть озвучено. Это важное время: здесь подводятся итоги, признается способность называть и переживать чувства, при этом оставаясь в норме. Контрперенос"Обычно одному работать с этим типом пациентов невозможно." Это утверждение, сделанное Вурмсером (Wurmser, 1978) о психотерапии с компульсивными аддиктами - действительно справедливо. Это также касается работы на двигательном уровне. Фактически, во многом, эта работа отличается от других двигательных терапевтических ситуаций из-за особенностей характера зависимого и контрпереноса, возникающего в ответ на болезнь и по отношению к индивиду. Во время этой работы контрперенос или те чувства, которые возникают у терапевта по отношению к пациенту, происходят на разных уровнях и с различным резонансом, в зависимости от тем и уровня доверия между терапевтом и группой. Ирма Досамантес-Альперсон в статье, посвященной переносу и контрпереносу, писала о проективной идентификации. Вот, что она пишет:
При подверженности сильному гневу и отрицанию, встречаемой у этой группы пациентов, существуют и трудности сохранения собственных границ перед лицом проекции и враждебной зависимости, - поэтому решающим моментом для тех, кто работает с этим населением является постоянное прояснение контрпереносных реакций и использование этой информации для того, чтобы формировать и направлять интервенции и ход лечения. СтрахОдной из самых преобладающих и почти осязаемых тем в этой работе является страх. Зависимый пациент имеет огромное количество неразрешенного гнева, но его сковывает еще более мощное чувство страха, что этот гнев прорвется. Терапевт, в ответ на возможность бесконтрольного взрыва и безудержную потребность в контроле, должен иметь дело с собственным страхом подобного экстремального аффекта и искушением самому подвергнуться страху переживать подобные чувства. Обычная ответная реакция - ощущение скованности и обездвиженности. Это нежелание или сопротивление терапевта использовать активное движение возникает из-за страха того, что ситуация выйдет из-под контроля, что мысли о разрушении воплотятся в действии, и людям (включая терапевта) будет причинен вред. Как подобный страх, не будучи признанным, проявляет себя? У терапевта он может принять форму общего ощущения усталости и скуки, которые сочетаются с кажущейся неспособностью к активным действиям и движениям. До тех пока страх не определен и не признан, он паразитирует в группе и в каждом из участников, лишая всех спонтанности, расширения своих возможностей и безопасного исследования. Поэтому основной вопрос для терапевта - как признать страх. Движение, фактически, дает благоприятную возможность для работы над модуляцией, темпом, и последовательным движением, т.е. созданием двигательных высказываний-фраз, что до некоторой степени нейтрализует сильный эмоциональный заряд, и в то же время предоставляет пространство для выражения и признания чувств. Терапевт должен преодолеть свое ощущение обездвиженности, вызываемое страхом, и использовать движение, чтобы осознать, проработать и выйти за границы этого страха. КонтрольПодобным образом терапевт в этой ситуации постоянно сталкивается с проблемой контроля. Как уже упоминалось, потеря контроля как примитивная проективная защита - главное в профиле этих пациентов. Таким образом, терапевт неизбежно борется со своими собственными чувствами, возникающими из-за потери контроля. Он должен внимательно следить за своими специфическими реакциями, которые возникают в ответ на подобные чувства и на потребность обрести контроль. Во многих отношениях для терапевта это ситуация двойного зажима. С одной стороны, от терапевта требуют перед лицом возможного выхода наружу гнева и фрустрации обеспечить чувство безопасности и поддерживать твердые внешние границы. С другой стороны, зависимый, полный страха поглощения и восприимчивый к вопросам контроля, постоянно атакует границы и авторитетные фигуры. "Оскорбительное нарушение границ часто происходит именно с целью спровоцировать гнев, наказание и презрение и тем самым закрепить мазохистический триумф" (Wurmser, 1978, с. 117). Терапевт часто является мишенью для выражения гнева и примитивных требований. У него может возникнуть ощущение неадекватности, чувство вины за то, что он не является достаточно хорошей матерью и амбивалентность касательно роли заботящегося лица. Гнев, вызванный обвинениями может привести к излишней интерпретации и вербализации. "Интерпретирование в подобные моменты может оказаться неосознанным отреагированием нашей потребности освободиться от нежелательных проекций и напасть на пациента за его действия по отношению к нам" (Epstein & Feiner 1979, с. 391). В двигательной терапевтической сессии это особенно разрушительно, так как прерывает и разрушает невербальный уровень коммуникации. Другой ответной реакцией на подобные чувства может быть стремление ригидно структурировать сессии или сохранять непроницаемые границы, которые будут только усиливать фрустрацию, а не облегчать ее. По существу, иногда трудно удержаться от ответного нападения, особенно когда хочется защитить себя или осуществить некоторые карательные фантазии. Отрицание реальностиРеальность ограничений терапевта перед лицом ошеломляющих требований и зависимостью - крепкий орешек и "раскусить" его трудно как пациенту, так и терапевту. Это следствие больших ожиданий, возникающих из-за чувства собственной грандиозности у этих пациентов, что вызывает у терапевта скорее потребность лечить и спасать, чем осознавать. Поэтому, разница между ожиданиями и потребностью в зависимости и возможностью удовлетворять эти потребности становиться очевидным и болезненным процессом в группе. У терапевта может возникать желание присоединиться к отрицанию, уже существующему в этой ситуации, или избегать нарастающую потребность признать бессилие, транслируемое подобной реальностью. Как на двигательном, так и на эмоциональном уровне существует искушение вовлечься в борьбу за власть, чтобы скрыть слабость. Соперничество и желание испытать себя может помешать способности терапевта признавать такие чувства пациента как беспомощность и потеря контроля. Вместо построения и усиления основанного на реальности самоощущения пациента, терапевт может поддерживать ложное ощущение силы и всемогущества пациента, чтобы избегать действительных ограничений и низкой самооценки. Амбивалентность и потеряАмбивалентные чувства относительно близости с этой группой пациентов - это вполне понятная адаптивная реакция со стороны терапевта. Трудно, а временами опасно и неприятно - слишком сближаться с такими пациентами. Они боятся близких контактов; они воспринимают себя как опасных, угрожающих и, в конце концов, не заслуживающих и неспособных к близкому человеческому контакту. В основе этого - крах человеческих взаимоотношений. Лечение направлено на неспособность близости с кем-либо без того, чтобы поглощать или быть поглощенным, и на чувства отвержения и потери, сопровождающие эту неспособность. Открытость двигательной ситуации может сделать эту потерю более непосредственной и мучительной. Снова и снова двигательный контекст выкристаллизовывает изолированность этих людей и одиночество, свойственное подобной изоляции. С такими чувствами тяжело встречаться и в жизни их часто избегают, так как они слишком затрагивают душу. Работа с зависимыми тяжела для терапевтов, так как для того, чтобы быть эффективными, они должны встретиться со своими собственными потерями и одиночеством, не избегая их, а признавая и принимая. Эта действительно трудная работа, так как заставляет нас встретиться лицом к лицу с ограничениями реальности и с реальностью потерь. ЗаключениеРабота с пациентами, злоупотребляющими химическими веществами представляет собой много трудностей, но может быть и реальной наградой как для танцевально- двигательного терапевта, так и для других терапевтов, использующих творческие модальности. Хотя центры для лечения зависимостей быстро распространяются и развиваются по всей стране, очень немногие из них включают в свои лечебные программы и используют различные виды терапии творческим выражением. Автор уверен, что танцевально-двигательная терапия, как и другие творческие терапевтические направления, могут предложить нечто уникальное для лечения зависимых пациентов. Мы, как представители своей профессии должны распространять свое понимание этой группы населения, и далее прилагать усилия в описании уникального характера работы в этой области и пытаться информировать клиницистов о возможностях использования терапии творческим выражением с химически зависимыми пациентами. Делая это, мы привносим в психотерапевтическую профессию новое измерение, основанное на творческом выражении и на движении, так как лечение химических зависимостей остается неразвитой областью и требует развития мощных и позитивных подходов. ЛитератураAlbert-Pileo, N. (1980). Modem psychoanalytic art therapy and its application to drug abuse. The arts in Psychotherapy, 7, 43-52. Dosamantes-Alperson, E. (1987). Transference and contertransference issues in movement psychotherapy. The arts in psychotherapy, 14, 209-2.14 Epstein, L. & Feiner, A. (1979) Contertransference. New York: Aronson Press. Kenney, S. (1980). In another country. New York: Viking Penguin. Kohut, H. (1977). Psychodynamics of drug dependence. National Institute on Drug Abuse Research Monograph 12. U.S. Department of Health, Education & Welfare. DC: U.S. Government Printing Office. Kramer, E. (1986). The addictive personality. Paper presented at CATS Addiction Conference, Philadelphia, PA. Kristal, H., & Raskin, H. (1970). Drug dependence: Aspects of ego function. Detroit: Waine State University Press. Levin. J. D. (1987). Treatment of alcoholism and other addictions. Northvale, NJ: Jason Aronson. Maxwell, R. (1986). Breakthrough. New York: Ballantine Books. Perlmutter, M. (1983). Dance therapy and alcoholism: A step towards recovery. Paper presented at ADTA Conference, Boston. Mass. Shaffer, H., & Burglass, M. (1981). Classic contributions in the addictions. New York: Brunner/Masel. Vaillant, G., & Milofsky, E. (1982). The etiology of alcoholism: A prospective viewpoint. American Psichologist, 37(5), 24-48. Wurmser, L. (1978). Hidden dimension - Psychodynamics in compulsive drug use. New York: Aronson. Категория: Психоанализ, Психология Другие новости по теме: --- Код для вставки на сайт или в блог: Код для вставки в форум (BBCode): Прямая ссылка на эту публикацию:
|
|