Смит Ноэль. Современные системы психологии.

29
шел отражение в появившемся спустя многие века термине «френология» — название псевдонауки, основанной на представлении о том, что очертания черепа отражают индивидуальные психологические особенности человека. Слова френ (fren) и френии встречаются в поэмах Гомера 350 раз, означая, преимущественно, психологические события.
• Ноос (позднее — нус) n6os, nous) также расположен в грудной клетке и воплощает рациональную функцию жизненной энергии. Ноос выражает осозна-вание (appreciation) или мгновенное понимание чего-либо, как, например, нахождение способа разрешения проблемы. Спустя века Аристотель превратит нус в высшую функцию псюхе, которая, в свою очередь, является первичной жизненной функцией всего организма — «первой стадией актуальности естественного тела» («the first grade of actuality of a natural body» (Aristotle, De Anima, 412a, 30))4*.
• Фумос (Thumos) связан с импульсивными и иррациональными аффективными функциями, такими как радость, гнев, страх, печаль и жажда мести. В отличие от свободной силы псюхе, фумос активен, когда человек бодрствует. Фумос, этимологически связанный со словами «дышать» и «пар», обитает в грудной клетке или во френиях.
Поскольку кардия, менос, френии, ноос и фумос обитают в грудной клетке, сердце и легких и связаны с дыханием, мы можем предположить, что греки гомеровской эпохи считали телесные органы и функции организма источниками аффективного и интеллектуального поведения.
Древнеанглийский эпос «Беовульф», записанный около VIII в. н. э., объединяет с другими индоевропейскими эпическими поэмами («Илиадой» и «Одиссеей», кельтской «Тэйн Бо Куанж» (Tain Во Cuange), поэтической и прозаической норвежскими Эддами**, исландскими сагами, а также псевдоповествовательными мотивами «Ригведы») то, что психологические акты, как правило, связываются в нем с различными органами и частями тела. Слово «Савол» («Sawol»), позднее превратившееся в английское слово «soul» (душа), имеет несколько значений, и все они тесно связаны с жизненными функциями (Smith, 1989). Во-первых, оно обозначает мысли, исходящие из груди человека (строка 2818) и покидающие его в момент смерти. Оно также относится к загробной жизни (строки 184, 2422, 2820) и к разуму или интеллекту (строка 1742). Если душа оказывается пронзенной в бою (строка 801), жизнь обрывается, ибо человек, лишенный души, мертв (строки 1406,3303). Когда дракон кусает Беовульфа, тот истекает кровью жизни (life's gore, sawuldriore,
строка 2693). Способы употребления этого слова указывают на такие его значения, как (а) сама жизнь, прекращение жизни и загробная жизнь; (б) кровь как жизнь и (в) жизненные функции мышления и рассуждения. Однако они явно не указывают на какую-либо нефизическую или духовную сущность, обозначаемую словом «душа» в наши дни. Аналогично древнееврейское слово «нефеш» («nefesh») (заметьте, что речь идет об иврите — семитском, а не индоевропейском языке), переводимое нами как «душа», означало «жизнебытие» («living being») или «активное бытие» («acting being») конкретного человека (Murtonen, 1958).
Психология классической Греции: натурализм без анимизма
Досократики. Греки обычно именовали себя эллинами, хотя Аристотель, а позднее римляне называли их «грайкой» («graikoi»), откуда и происходит слово «греки». Классический период истории античной Греции — эпоха интеллектуального и культурного расцвета, начавшаяся около 600 г. до н. э. и закончившаяся смертью Александра (Македонского) в 323 г. до н. э. Народы классической Эллады были первыми известными нам народами, отказавшимися от анимистических и мифологических объяснений природы и попытавшимися понять законы, лежащие внутри нее самой. Так, они пытались объяснить поведение материи взаимодействием основных природных стихий, к которым относили землю, воздух, огонь и воду. Хотя такое представление может показаться грубым, в принципе оно ничем не отличается от господствующей в современной науке теории о 96-ти (без учета дополнительных) химических элементах, составляющих материю. Древние греки задавались вопросом, почему солнце движется по небу, и пришли к мнению, что оно само является источником своего движения, тем самым отвергнув миф об Аполлоне, провозящем его по небу на своей колеснице. В V-IV вв. до н. э. Левкипп (Leucippos, fl. 440) и Демокрит (460-370 гг. до н. э.) выдвинули гипотезу, согласно которой поведение материи объясняется характером невидимых частиц, названных ими «атомами». Таким образом, эти философы поставили на место анимистического натурализма философский натурализм, который явился предшественником научного натурализма.
Сократ (469-399 гг. до н. э.). В V в. до н. э. Сократ использовал натурфилософию для объяснения того, почему невозможно понять человеческое поведение, рассматривая отдельные части тела. Сцена, в которой дается такое объяснение, описана в диалоге Платона
4 История развития термина псюхе от непсихологического упоминания его у Гомера до его научно-психологического использования Аристотелем рассмотрена в работе Smith (1974).
* В распространенном русском переводе Аристотеля этот фрагмент выглядит следующим образом: «...душа есть первая энтелехия естественного тела...» (Аристотель. Сочинения в четырех томах. Т. 1 / Под ред. В. Ф. Асмус. М., Мысль, 1976. с. 395.) — Примеч. научн. ред.
** В отечественной традиции приняты термины Старшая и Младшая Эдды. — Примеч. пер.
30
«Федон», когда Сократ ожидает своей казни после вынесения ему судом Афин смертного приговора. Сократ предпочел смертную казнь ссылке («Критон»), а когда друзья захотели вызволить его из тюрьмы и переправить в другой город, он отказался. Он ответил, что невозможно его костями, жилами и другими частями тела объяснить его решение остаться в Афинах и принять казнь, как нельзя объяснить смысл его речей, обращенных к друзьям, рассматривая свойства звука, воздуха и слуха. Если бы право решать дано было частям его тела, они вскочили бы с места и бросились бежать в другой город, спасаясь от смерти. Они поступили бы так, «увлеченные ложным мнением о лучшем» («Федон», 99а, перевод С. П. Маркиша)5. Действия же самого Сократа можно объяснить, лишь учитывая тот факт, что, будучи сам гражданином Афин, он считал «справедливым и достойным» (в русском переводе «справедливым и прекрасным», 99а) подчиниться воле своего народа и понести определенное им наказание. Но приписывать свои действия частям собственного тела, настаивал Сократ, означало бы «смешивать причины с условиями». Иными словами, лишенный частей своего тела, он не смог бы осуществить своих намерений, но утверждать, что части тела являются причиной его поступков, было бы ошибкой. Тот же, кто в мыслях своих не погружается глубже материи, «не может отличить причину от условий, без которых причина не была бы причиной» (в русском переводе: «...не различать между истинной причиной и тем, без чего причина не могла бы быть причиною», 996).
Итак, уже в IV в. до н. э. встречается строгая формулировка, предостерегающая от смешения причин с условиями. Пользуясь современным языком, мы не должны смешивать необходимые условия с достаточными. Иными словами, наличие частей тела необходимо для того, чтобы Сократ мог осуществлять те или иные действия, но сами по себе они не достаточны для действия. Принятое им решение требует не только необходимых биологических условий, но определяется историей жизни Сократа как гражданина Афин и понятиями о справедливости и достоинстве, сформированными им в течение жизни. Если бы Сократ оказался в XXI в. и услышал, что его поведение определяется его мозгом, он счел бы такую точку зрения в равной степени неприемлемой, настаивая на том, что наличие мозга, вероятно, необходимо для принятия решения, но не достаточно, чтобы объяснить его. Если бы право решать было предоставлено его мозгу, он тоже приказал бы своему телу бежать и спасать себя.
Платон (427-347 гг. до н. э.). Интерес Платона к психологическим явлениям считается второстепен-
ным по отношению к другим интересовавшим его темам, поэтому психологические замечания разбросаны по разным работам. Замечания Платона о процессе размышления связаны с темой математического анализа, а мысли о формировании идей и воображении — с созданием произведений искусства. Воспоминание Платон считает реакцией на нечто, замещающее предмет, который в данный момент отсутствует. Восприятие цвета является совместным результатом работы глаза и соответствующего движения объекта. Аффекты также связаны с движением и определяются состоянием здоровья, лишением или восстановлением, и интеллектуальными достижениями6. В отличие от представлений своих предков гомеровской эпохи, он не помещает аффекты либо иные психологические явления ни в сердце, ни в какую-либо другую часть тела.
Поскольку мы знаем Платона лишь как мыслителя, но не как экспериментатора (doer), мы не предполагаем, что он мог демонстрировать истинность своих утверждений опытным путем. Однако именно об этом свидетельствуют его сочинения: «Положите правую руку в сосуд с холодной водой, а левую — в сосуд с горячей. Затем положите обе руки в сосуд с водой средней температуры. Правая рука почувствует тепло, а левая — холод». Платон использовал эту демонстрацию, чтобы показать относительность наших ощущений. Эта относительность, рассуждал он, заставляет нас выйти за границы ненадежных ощущений и обратиться к идее истинной температуры, которая является реальной и постоянной и не зависит от температуры, ощущаемой нашими органами чувств. Платон рассматривал наши недостоверные ощущения лишь как указание на более совершенные и идеальные формы вещей.
Некоторые авторы приписывают Платону психофизический дуализм и мистицизм (в частности, Leahey, 1987). Платон действительно наделял Идеи качеством реальности и рассматривал их как высшую форму вещей — их вечный архетип, обладающий идеальным существованием и более реальный, чем ощущаемые нами объекты. На склонность Платона рассматривать абстракции как реальные явления значительное влияние оказал его глубокий интерес к геометрии, ибо он рассматривал геометрические фигуры как единственные репрезентации реальности. Платон искал конечную суть явлений окружающего мира, лежащую за пределами досягаемости органов чувств. Ощущения могут подводить нас, но разум (букв.: рациональность) способен проникать сквозь поверхностные оболочки вещей к предельной реальности, к их наиболее совершенному образцу, Идеалу, принадлежащему высшему миру.
5 Цифры и буквы в диалогах Платона проставлены в соответствии с Парижским изданием Анри Эстьенна (Henri Estienne), вышедшим в 1578 г., и основанном на греческом тексте, в котором цифры обозначают номера страниц, а буквы — номера разделов. Эти обозначения на сегодняшний день являются общепринятыми и используются во всех изданиях.
6 Что касается подробного обзора и анализа психологических концепций Платона, см. Kantor (1963); краткий анализ можно найти в Smith (1993b).
31
С целью более наглядной передачи своих идей Платон использовал мифы, аллегории и притчи, обращаясь к человеческому воображению, но предупреждал людей, что «не стоит слишком настаивать на том, что данное мною описание души и ее обиталищ есть непреложная истина» (в русском переводе: «Правда, человеку здравомыслящему не годится утверждать с упорством, будто все обстоит именно так, как я рассказал», «Федон», 114). Понимать сказанное Платоном буквально значило бы упустить основной смысл его речей. Его «фантастические легенды о бессмертии, сохранении индивидуальности и переселении душ (immortality, persistence and transmigration) являются лишь типичным для Платона способом использования мифологии с целью усиления эффекта своих моральных наставлений» (Kantor, 1963) и основаны на мифах орфического культа (Green, 1990). Так, с помощью историй о переселении душ он пытался объяснить феномен реминисценции, которую он считал проявлением работы памяти (recollection). Платон не делает допущений о существовании чего-либо вне времени и пространства физического мира — допущений, свойственных психофизическому дуализму. «Платона принято считать классическим дуалистом, однако фактически его дуализм не является столь изобличаемым ныне дуализмом духа и материи. Различение, проводимое Платоном, есть скорее отделение того, что существует в форме, подобной математическим уравнениям, от объектов, которые можно описывать и обсуждать» (Kantor, 1981a).
Что же касается налета мистицизма, верного спутника дуализма, этот вопрос рассматривает издатель переводов Платона (Cairns, 1961). Он приходит к вы-
воду, что Платон стремится к достижению ясности своих идей, и использует с этой целью логику и рациональность, а не веру, апеллирующую к интуиции и чувствам, излюбленным объектам спекуляций мистиков.
Аристотель (384-322 гг. до н. э.). Первое систематическое психологическое учение Запада возникло из биологических исследований Аристотеля. Учитывая этот факт, можно было бы предположить, что его психологическая система должна являться орга-ноцентрической, однако она обнаруживает родство со взглядами Сократа и Платона, рассматривающих психологические явления как нечто большее, чем просто функции отдельных частей тела. Тем не менее Аристотель все же признавал участие в психологических явлениях биологических структур и функций и отводил сердцу и связанным с ним кровеносным сосудам регулирующую роль (Everson, 1997). Благодаря своим биологическим исследованиям он пришел к пониманию того, что многие проявления активности живых организмов представляют собой не просто функции биологических органов и тканей, но также неразрывно связаны с объектами, с которыми эти организмы вступают во взаимодействие. Таким образом, психологические явления представляют собой результат совместного действия объекта и организма (Kantor, 1963; Randall, 1960; Shute, 1944; Smith, 1971, 1974, 1977, 1993b; Tolman, 1994)7.
Его понятие псюхе8, или души, как актуализации потенциала тела (De Anima, 412a, 28-29)9 до некоторой степени органоцентрично, однако он описывает актуальную активность как взаимодействие или


7 Переводам трудов Аристотеля были даны латинские названия. Основная часть его психологического учения содержится в трактате «О душе» («De Anima»), однако важные мысли можно встретить и в его небольших работах. Трактат «Об ощущениях» («De Sensu») и другие сочинения собраны в книге под названием «Parva Naturalia», а также в книгах VIII и IX («Historia Animalium»). Система нумерации в его книгах основана на пятитомном издании Беккера (Bekker) на греческом языке, опубликованном в Берлине в 1831-1870 гг. Обозначения типа: (О душе, 4126, 31) означают: страница 412, колонка б, строка 31 по изданию Беккера. Данная система не соответствует разбивке на страницы, печати в одну колонку и количеству строк в странице, используемых в других изданиях. Тем не менее, поскольку нумерация по Беккеру является последовательной, нахождение нужного фрагмента текста не представляется сложным.
Тем, кто хотел бы подробнее ознакомиться с источниками, в которых рассматривается психологическое учение Аристотеля, помимо переводов его собственных сочинений, а также тем, для кого понимание написанных сложным языком трудов Аристотеля представляет трудности, мы рекомендуем три работы, которые могут послужить наилучшим введением к изучению его философии: небольшую книгу Шют (Shute, 1944), главу 5 книги Рэндалла (Randall, 1960) и главу 9 книги Кантора (Kantor, 1963).
8 В большинстве переводов слово «psuche» переводится как «душа» («soul»), — перевод вполне приемлемый, если вкладывать в это слово тот первоначальный смысл, который заложен в нем в «Беовульфе», однако способный ввести в заблуждение тех, кто будет склонен придавать ему современное религиозное значение.
9 «Псюхе есть форма живого тела. Придать телу форму — значит определить, какого рода вещью является данное тело. Быть живым телом — значит обладать способностью к активности; таким образом, псюхе является той способностью к активности, обладание которой определяет род рассматриваемого тела» (Everson, 1997).
32
совместное действие организма и объекта. На рис. 2.1 схематически представлено различие между более поздним пониманием псюхе как причинного агента (как правило, сверхъестественного) и значением этого слова в понимании Аристотеля.
В первом случае объект является причиной, побуждающей псюхе производить ощущение, мотив, или ментальный акт, вызывающий, в свою очередь, реакцию организма. Аристотель же рассматривает псюхе как взаимодействие, что отражено двойной стрелкой. Это не вещь и не агент; псюхе не обладает самостоятельным существованием, а потому не может являться причиной чего-либо. Душа в понимании Аристотеля существует лишь как отношение. Действие же разворачивается исключительно между реагирующим организмом и объектом.