Кучера Илзе., Шэффлер Кристина. Что со мной такое? Симптомы болезней и семейная расстановка.

Симптом и примирение
Вся моя терапевтическая работа строится на признании и использовании симптома как помощника и друга. В болезнях я вижу помощников, позволяющих найти собственный путь, познать самого себя, узнать свое место в системе и согласиться с ним. Борьба с болезнью одновременно укрепляет связь с нею. Я рассматриваю борьбу как знак нежелания отказаться от неосознанного переплетения. Освободить может лишь согласие с болезнью. Поэтому имеет смысл заменить образ борьбы образом примирения и принять болезнь как важную часть самого себя и своей жизни. То же самое относится и к смерти.
69
Моя основная задача заключается в том, чтобы донести это понимание до пациентов. В семейных расстановках тоже происходит примирение. Примирение преступников и жертв, примирение с болезнью и смертью и, в первую очередь, с теми феноменами, которых мы не желаем признавать. Постепенно прийти к такому примирению позволяют «порядки любви», как называет их Берт Хеллингер.
Движения души*
«Движения души» являются продолжением работы Берта Хеллингера. Здесь примирение может происходить без слов, только через движения заместителей. Особенность этого вида работы заключается в том, что заместители свободно движутся в поле расстановки, повинуясь своим внутренним импульсам. Создается впечатление, что заместители движутся согласно принципу примирения.
63-летний X. пришел на семинар в связи с нарушением потенции. В трансе символом его симптома оказалась ночь. Он выбрал заместителей для себя самого и ночи и поставил их друг напротив друга. Я попросила заместителей двигаться в соответствии с их внутренними импульсами. Сначала X. судорожно хватался за ночь, пока та его не оттолкнула. Он отвернулся и казался совершенно отчаявшимся и дезориентированным. Через какое-то время он снова повернулся к ночи. Ночь стояла с раскрытыми объятьями и приветливо смотрела на X. Он склонился перед ней, встал на колени и где-то на пять минут застыл в этой позе. После чего встал, и они долго пристально смотрели друг на друга. На этом я закончила расстановку.
«Движения души» требуют очень много времени. Задача терапевта — внимательное и чуткое присутствие. Теперь я хочу рассмотреть описанную выше расстановку в контексте дополнительных сведений, предоставленных клиентом.
* Сейчас Б. Хеллингер использует для этого понятия новое название - «движение духа» — Прим. науч. ред.
70
Мать отца клиента (еврейка) умерла во время родов. Ребенка усыновила ее сестра. Позже эта женщина погибла в Освенциме. Похоже, ночь была символом смерти матери и тети отца. В расстановке он отдал дань уважения их судьбам.
Суть «движений души» заключается в том, что дальше эта динамика никак не интерпретируется. Здесь я сделала это со всей осторожностью и в определенных рамках, чтобы пояснить этот метод. В описанном выше случае были расставлены только клиент и его симптом. Следующий пример демонстрирует движения души в расстановке с участием конкретных лиц.
39-летняя Эльза очень страдала от отсутствия контакта с отцом. Отец бросил мать, когда клиентке было четыре года. Мать отца, бабушка Эльзы, погибла в концлагере. Мы расставили Эльзу и ее бабушку. Сначала они стояли друг напротив друга. Затем бабушка медленно легла на пол, а Эльза легла рядом с ней. Она повернулась к бабушке и с любовью ее обняла. Тогда я ввела в расстановку заместителя отца Эльзы и поставила его перед лежащими. Отец сел рядом с дочерью. Она поднялась, села и прислонилась к отцу, они обнялись и с глубоким почтением посмотрели на лежащую бабушку. Теперь бабушка закрыла глаза и лежала совершенно спокойно и расслабленно. От этой картины веяло покоем и умиротворением.
Без всяких слов было ясно, что бабушка обрела покой, когда был восстановлен поток любви между ее сыном и внучкой и когда они оба посмотрели на нее с почтением. Через четыре недели, на следующей встрече группы, Эльза рассказала о значительных переменах в своей жизни. После долгого перерыва отец снова установил с ней контакт и неожиданно предложил ей почитать письма своей матери. Эльза была очень рада, и на душе у нее было легко и спокойно. Во время того же семинара другая участница (Лора), нисколько не смущаясь, рассказала о своем отце, который служил в СС. У Эльзы ее рассказ вызвал сильное ощущение тошноты, и она выбежала из помещения. После перерыва, во время следующего круга, Эльза сообщила, что поговорила с Лорой о ее отце. При этом Эльза выглядела надменной
71
и уверенной в своей правоте. Я предложила им сделать расстановку.
Эльза выбрала заместительницу для бабушки, Лора — заместителя для отца. Я поставила заместителей друг напротив друга и попросила их просто повиноваться своим внутренним импульсам. Они стали очень медленно и осторожно двигаться навстречу друг другу, затем разошлись, чтобы потом снова сойтись. В конце концов, эсэсовец (отец Лоры) медленно склонился перед еврейкой (бабушкой Эльзы) и заплакал. Еврейка медленно подошла к нему и положила руки ему на голову, все это продолжалось очень долго. Затем она также медленно снова немного отошла, а мужчина нерешительно встал. Оба долго смотрели друг другу в глаза. На этом я закончила расстановку.
Второй пример «движений души» демонстрирует процесс примирения. С одной стороны, это примирение в индивидуальной семейной системе, то есть Эльзы с ее отцом и бабушкой-еврейкой. С другой стороны, здесь примиряются преступник и жертва из двух разных семейных систем, отец Лоры и бабушка Эльзы. Это примирение действует на всех участников как метафора и даже больше.
В семейных расстановках мы часто имеем дело с переплетениями с уже умершими людьми. Как показывают примеры, работая с прошлым, я часто сталкиваюсь с темой примирения. Помимо примирения мертвых для меня важно примирение живых. Если в реальной жизни примирения не получается, то, по моему опыту, оно возможно только на более высоком уровне. Такими уровнями являются, например, принадлежность к семье и ее общей судьбе. Признание своей принадлежности позволяет почувствовать этот более высокий уровень. Объяснить эти трансцендентные сферы очень непросто. В семейной расстановке особенно ощутимо они проявляются в «движениях души».
Как говорит Берт Хеллингер, «движения души выходят далеко за рамки любых наших теорий и представлений о добре и зле. Они показывают нам, насколько мы включены в большие движения ... которым должны подчиниться».
72
Символическое обращение с симптомом для подготовки расстановки с участием симптома
В терапевтической работе очень полезно находить для симптомов символы и работать с ними.
1. Символ, например, разноцветный мяч в случае головной боли экстернализирует симптом. То есть симптом в виде разноцветного мяча воспринимается отдельно от тела, что позволяет клиенту построить с ним отношения. Возможны разные способы символизации: рисунок, работа с собственным генеалогическим древом, «симптомный» транс или выбор реального символа.
2. Благодаря символизации симптома возможна скрытая работа с прямым доступом к бессознательному (см. «симптомный» транс). Так удается «обойти» конфликты лояльности на сознательном уровне, например, в случае перенятого ради кого-то из членов семьи страдания.
«Симптомный» транс
Первым шагом в этой работе является точное определение симптома. Решающую роль здесь играет значение симптома для клиента и степень тяжести проблем, которые из-за этого возникают. Если у клиента несколько симптомов, мы вместе выясняем, есть ли между ними связь, если есть, то какая, и как эти симптомы друг друга обусловливают.
При помощи упражнения на телесную релаксацию я ввожу клиентов в транс. В своего рода воображаемом путешествии я веду их по лесам и лугам, пока они не оказываются на поляне. Там я прошу их найти для себя спокойное местечко и подумать о симптоме. В этот момент я говорю: «Пока твой взгляд блуждает по поляне, появляется симптом».
Симптом почти всегда появляется в виде символа, фигуры, человека, сказочного существа, чего-то абстрактного (на-
73
пример, в виде «черной дыры»). Главное в этой подготовке то, что дальше я могу работать с символом, и позже, в расстановке, я могу выбрать и поставить для него заместителя.
Симптомом Андреаса (24 года, холост, детей нет) была паника. В трансе он увидел свою панику в виде «черной дыры». Мы расставили заместителей «черной дыры» и Андреаса. Я дала заместителям указание следовать своим внутренним импульсам и самим найти себе место. Они медленно и с любовью приблизились друг к другу. Когда симптом лег на пол, заместитель Андреаса очень медленно и осторожно лег рядом с ним. Он безмолвно попросил разрешения прижаться к симптому. Они тепло обнялись. Затем Андреас медленно встал. Симптом спокойно остался лежать с закрытыми глазами. После того как Андреас вобрал в себя эту картину покоя, он смог отвернуться и «посмотреть в будущее».
Через четыре недели Андреас снова пришел в группу. Он весь сиял. По его словам, приступов паники у него больше не было. С тех пор я о нем не слышала.
Ни клиент, ни я не знали, откуда взялся симптом, какое переплетение привело к его появлению. Возможно, Хеллин-гер сказал бы, «что душа знает, что это означает». Бессознательное Андреаса среагировало, так что здесь не было необходимости делать решение доступным сознанию.
Я описала, как использую транс в качестве подготовки к собственно расстановке. Иногда случалось так, что благодаря одному только трансу удавалось привести в действие процесс исцеления. Чтобы объяснить этот феномен, я хотела бы еще раз остановиться на ходе транса. Если симптом «появился», я прошу клиента «дать симптому то, что ему нужно, чтобы ему стало лучше». Нет необходимости детально объяснять, что может быть нужно симптому, это ясно по самой визуализации. Обычно это любовь и внимание. Я предлагаю клиентам позволить изменениям происходить как во сне и просто их воспринимать. В конце транса я прошу их склониться перед симптомом. То есть расстановка происходит, так сказать, уже в воображении.
74
Реальный символ для симптома
В этом виде работы с симптомом, которому я научилась в НЛП, я предлагаю клиентам действительно отправиться на прогулку и там подумать о симптоме. Им нужно представить" себе, что симптом их зовет. Как бы на память они могут взять с собой символ с улицы. Этим символом может оказаться палка, листок, шишка или ржавая банка. Клиент должен заботливо обращаться с этим символом и везде носить его с собой. Смысл задания в том, чтобы «вытащить» симптом наружу, чтобы он перестал быть привязанным к телу. Теперь клиент может по-другому общаться со своим симптомом, рассматривать его уже не как врага, а как друга, и соответственно с ним обходиться.
Мужчина (52 года, женат, имеет сына) страдает от псориаза. Обращает на себя внимание тот факт, что после того, как он женился (хотя в браке он был счастлив), его состояние ухудшилось. В трансе символом своего симптома он увидел дикобраза. Дикобраз хотел от него внимания. Клиент серьезно отнесся к моему заданию представить дикобраза своим ежедневным спутником. Псориаз исчез. Не вернулся он и после того, как дикобраз покинул его воображение.
В этом случае переплетения, как причины заболевания, тоже выявлено не было. Несмотря на это, благодаря символической работе с симптомом болезнь прошла.
Супруги состоят в браке уже тридцать лет. У них двое взрослых детей. Муж не в состоянии хранить жене верность, у него постоянно возникают связи на стороне. Потом клиент переименовал свой симптом (внебрачные связи) в «боязнь близости», а расстановка показала, что боязнь близости он перенял у своей жены. Это открытие шокировало мужа, ведь симптом, за который все, в том числе и он сам, его презирали, был выражением его любви к жене. Разрешающая фраза звучала так: «Я вверяю себя твоему мужеству, я твой муж». Через три месяца я встретила этого клиента снова, он рассказал, что расстановка оказала очень хорошее воздействие на его отношения с женой.
Этот случай показывает, что супруги тоже могут перенимать чувства друг друга.
75
ЗНАЧЕНИЯ СИМПТОМА: ПРИМЕРЫ ИЗ ПРАКТИКИ
В описанных ниже примерах основное внимание уделяется значению болезней и симптомов в семейной системе. В связи с этой особой фокусировкой здесь не появляются другие детали расстановки, зато благодаря такому ограничению повышается ее интенсивность. Хочу подчеркнуть, что многим из этих расстановок предшествовал не один год психотерапевтической работы разными методами. Для меня важно отдать должное этой предварительной работе. Можно предположить, что во многих случаях предварительная терапевтическая работа подготовила почву для быстрых решений в расстановках. В то же время быстрые решения возможны и без длительной предварительной работы. Для меня совершенно непредсказуемо, насколько быстро можно найти решение в том или ином случае. Практика показывает, что такие тяжелые заболевания, как рак, или такие тяжелые психические расстройства, как анорексия и депрессия, указывают на тяжелые и трудно разрешимые переплетения. К сожалению, чем глубже переплетение, тем длиннее путь к исцелению.
Меня часто спрашивают, почему я, отработав положенные годы, вместо того, чтобы наслаждаться заслуженным отдыхом, продолжаю работать терапевтом. У меня на это два ответа: с одной стороны, я всегда как недостаток воспринимала свою бездетность, для меня была очень болезненна мысль о том, что я не могу передать ничего экзистенциального. Работая методом семейной расстановки по Берту Хел-лингеру, я могу передавать свой опыт и свою любовь. Пусть это не заменяет детей, но все же в этом есть большой смысл. С другой стороны, моя увлеченность семейной расстановкой объясняется возможностью обнаруживать суть. Зачастую
76
только благодаря семейной расстановке удается вскрыть динамику переплетения и вместе с ней динамику симптома, согласиться с тем, что есть, и принять свою жизнь во всей ее полноте.
Далее приводятся протоколы проведенных мной семейных расстановок. Чтобы сфокусировать внимание на главном, я сознательно представила их в виде тезисов. Информация о той или иной семейной системе ограничена здесь необходимым минимумом. Повторяющиеся описания, такие как «симптом чувствует себя лишним», «отец чувствует себя хорошо» и т. д., не являются дословным воспроизведением, они только дают представление о состоянии в целом. Изменения в расстановке, то есть включение новых заместителей или перемены позиций, я сопровождаю вопросом: «Что изменилось?». Реакция часто бывает спонтанной и невербальной. В протоколах я эти промежуточные шаги обобщаю. При выборе заместителя для симптома я прошу клиента хорошенько подумать, кто это будет — мужчина или женщина.
1. Симптом как выражение лояльности*
Лояльность по отношению к скрываемому или исключенному из системы лицу
ХАЙНЦ, АСТМА И УМЕРШИЙ ДЯДЯ
Симптом Бронхиальная астма.
Нынешняя семья
Хайнцу 17 лет, он второй из четверых детей. На расстановке присутствуют родители.
* Симптомом данного понятия является неосознанная связь или неосознанная любовь. — Прим. науч. ред.
77
Расстановка
Расстановку делает мать. Она выбирает заместителей для мужа, Хайнца и себя самой. Взгляд сына направлен наружу, отец и мать чуть смещенно стоят позади него и смотрят ему вслед. Сын чувствует себя очень плохо. Мать испытывает желание пойти за ним. Отец говорит: «Я почти ничего не чувствую».
Теперь я выбираю заместителя для симптома «астма» и ставлю Хайнца напротив него. Хайнцу и матери сразу же становится лучше. Затем я ставлю симптом за матерью и поворачиваю Хайнца к ней лицом. Симптом говорит: «Это правильное место». Это свидетельствует о том, что симптом как-то связан с матерью. Я спрашиваю мать о наличии в ее семье особых судеб.
Она рассказывает, что сразу после рождения умер ее старший брат. Это случилось за четыре года до ее появления на свет. Я выбираю заместителя для этого брата и ставлю его рядом с матерью.