Баранд И., Баранд Р. Психоанализ во Франции

Комментарий: Глава из книги "Глубинная психология". Том 2., вышедшей в свет в издательстве Когито-Центр.
Парижское психоаналитическое общество (ППО) (La Societe Psychanalytique de Paris) было основано в 1926 году. В качестве учебного учреждения с ним органически связан Институт психоанализа. В настоящее время в этих организациях числится около двухсот постоянных членов. Финансовое обеспечение общества и института осуществляется за счет членских взносов. Устав и особенности учебного процесса мы обсудим при дальнейшем изложении.

Французское общество психоанализа (Societe Franзaise de Psychanalyse) возникло при расколе ППО и просуществовало до 1963 года. Это общество издавало журнал “La Psychanalyse”, с 1953 по 1964 год вышло восемь номеров этого журнала.

Раскол в рамках этого общества привел к возникновению двух новых групп.

Ассоциация психоаналитиков Франции (АПФ) (L’Association Psychanalytique de France) насчитывает сегодня около тридцати членов. Это общество было основано психоаналитиками Лагашем, Лапланшем и Понталисом. Их позиция по вопросам образования и концепция психоанализа в такой степени соответствовали критериям Международного психоаналитического объединения, что они вскоре были в него приняты.

Школа Фрейда (L’Ecole Freudienne), основанная в 1964 году, занималась развитием психоанализа на основе учения Жака Лакана. Эта группа включает всех заинтересованных лиц, не прошедших учебного анализа. В ней не существует особой иерархии. Разработанные ею “Принципы получения звания психоаналитика в Парижской школе Фрейда” можно выразить следующим тезисом: “Психоаналитиком является каждый, кто считает себя таковым”. Школа насчитывает сегодня около сотни членов.

Отсутствие контролирующей инстанции, за которое ратовал Лакан (вероятно, таким образом он добивался утверждения своих собственных взглядов) привело к выходу из группы целого ряда членов.

Таким образом возникла:

Четвертая группа (Le IVeme groupe), основатели: П. Оланье-Касториадис, Ж. Валабрега, Ф. Перье, чтобы “любой ценой защитить себя как от цеховых привычек, так и от искушения перед новизной, предлагала членам группы рассматривать вновь созданную организацию скорее как находящуюся в процессе становления, чем как уже сложившуюся”. Таким образом, здесь преобладает концепция большей структурированности и в то же время коллегиальности, которая допускает любые формы психоаналитического и непсихоаналитического участия в работе группы.

В мае 1968 года было образовано объединение под названием Tendance intergroupe, отвергавшее любые иерархические структуры. Оно видела свою задачу в поддержке рабочих групп, занимавшихся исследованием отношений между психоаналитической теорией и идеологией.

Развитию этих организаций предшествовали встречи аналитиков, принадлежавших к разным группам. Они следовали примеру коллоквиума, который организовал в 1960 году в Бонневале Анри Эй. Их идеи нашли отражение на страницах журнала “L’`Inconsient”, основанного в 1967 году П. Оланье и К. Стейном. После выхода в свет восьми его номеров он разделился на два журнала: “Topiques” (П. Оланье) и “Etudes freudiennes” (К. Стейн).

В настоящее время в этой группе прослеживается тенденция к тому, чтобы не требовать от своих членов официального образования. Каждый может решать этот вопрос по-своему. В этом отношении группа разделяет мнение К. Стейна, который устранил официальную процедуру допуска к образованию и контрольному анализу, полагая, что образование на психоаналитический процесс не влияет. Группа не имеет намерения стать официальной организацией и объединяет независимых аналитиков, занимающихся исследованиями (“Etude freudienne”, 5/6, 1972).

Мы рассказали о группах и обществах, находящихся в Париже, однако психоаналитические организации существуют и в других городах Франции. По опыту работы, численности и количеству проводимых встреч наиболее активной из них является группа из Лиона. Ее основные представители Ж. Бержере, Ж. Коснье, Ж. Гийомен и К. Ноде являются членами ППО.

Печатные органы

Если наш психоаналитик захочет прогуляться и поглядеть на витрины книжных магазинов в Латинском квартале, то он постоянно будет встречать издания, классификацию которых мы приводим в соответствии с датой их появления:

Журналы

Журнал “La Revue Franзaise de Psychanalyse” издается с 1927 года, выходит один раз в два месяца в издательстве Парижского университета (Presses Universitaires de France). Это орган ППО. Здесь публикуются сообщения о работах, проводимых членами общества, а также психоаналитические статьи, отбираемые по их научному значению редакцией. В одном выпуске статьи, как правило, подбираются в соответствии с определенной тематикой. Сегодня журнал издают Давид, де М’Юзан и Видерман.

“L’`Interpretation” — междисциплинарный, франко-канадский журнал, выходит с 1967 года, раз в три месяца, издается Ж. Биграсом.

“Scilicet” — журнал Парижской школы Фрейда, основан в 1968 году, издается Сеулем.

“Topique” — выходит раз в три месяца, издается П. Оланье-Касториадис, основан в 1969 году.

“La Nouvelle Revue de Psychanalyse” — выходит каждое полугодие, издается Ж.-Б. Понталисом, публикуется при содействии Психоаналитической ассоциации Франции. Журнал междисциплинарный, каждый номер посвящен той или иной основной теме, выходит в свет с 1970 года.

“La Psychiatrie de l’`Enfant” — выходит один раз в год в двух томах, существует с 1958 года.

“Etudes Freudiennes” издается с 1969 года. Этот журнал сотрудничает с психоаналитиками вне зависимости от их принадлежности к той или иной группе. Два первых номера были посвящены “кризису психоанализа”.

Популярность психоанализа стала причиной того, что многие другие журналы с интересом освещают развитие психоаналитической науки. Мы не можем рассказать здесь обо всех этих журналах, к тому же, по всей вероятности, такой феномен не является специфическим для Франции[1]. Нужно отметить также, что существует тенденция к популяризации, часто ведущая к упрощению обсуждаемой проблемы, последствия которого трудно себе представить, и вызывающая поэтому неприятие со стороны профессионалов. Избыток неполноценной информации стал одним из типичных явлений нашей культуры. В 1961 году социолог С. Московичи посвятил свою очень интересную и изобилующую прекрасными примерами работу теме “Психоанализ: его публика и представления о нем”, где он прослеживает влияние на психоанализ социополитических отношений.

Издательства

Сегодня широко публикуются как классические, так и современные труды по психоанализу. Право публикации работ Фрейда принадлежит трем крупным издательствам: Presses Universitaires de France, Editions Payot и Gallimard. Пока еще нет полного перевода работ, а потому и хронологически упорядоченного полного собрания сочинений. Недавно, однако, была издана “Библиография сочинений Фрейда” (Р. Дюфрень), облегчающая поиск источников. Появившиеся недавно переводы, частично еще незаконченные, прежде всего в издательствах Payot (Г. Мендель) и Деноэль, сделали доступными для франкоязычных читателей работы таких авторов, как К. Абрахам, Ш. Ференци, В. Райх, Т. Райк и др. В других издательствах выходят гуманитарные серии, имеющие психоаналитические названия: Seuil, Privat, Padeia, Le Fil Rouge, L’`Arche, Flammarion, а также посвященные психоанализу серии книг карманного формата.

Психоанализ и современная французская культура

В рамках того, что мы будем рассматривать как зону влияния психоанализа (чем мы и ограничимся в данной работе), следует указать на прекрасные произведения таких авторов, как Ж.-П. Сартр, Мерло-Понти и П. Рикёр, тем более что прошедшие с момента их публикации десятилетия свидетельствуют о сохраняющейся актуальности их философии.

Рикёр в своей “Интерпретации”, этюде о Фрейде, считает, что психоанализ является герменевтикой культуры в смысле всеобъемлющего толкования, “хотя и осуществляемого по-своему, что позволяет отнести его к явлениям культуры”. Этот далекий от практики философ, черпающий информацию лишь из книг, является выдающимся знатоком и комментатором работ Фрейда. Мы не будем углубляться здесь в глобальную дискуссию о том месте, где “начинает разыгрываться другая сцена”. Находится ли оно в голове психоаналитика и является ли оно редким выражением бессознательных фантазий, о которых говорил Фрейд? Находится ли оно на стороне этой дисконтинуальности, которую Фрейд описывает в своей статье “Бессознательное” (1915), где убеждает в существовании двойного кодирования или функционального различия, дисконтинуальности, которую философ должен отделить от себя, игнорировать или преодолеть и, быть может, даже по-новому осмыслить (J. Derrida. “La Differance”)?

В “Критике диалектического разума” (1960) Ж.-П. Сартр отделяет современный марксизм от извечного адультоморфизма, что позволяет ему рассматривать психоанализ как “идеализм”, появляющийся под очередной маской, “возрождение фетиша внутреннего мира” (Sartre, нем. изд., 51). “Осуществляя диалектическое обобщение, психоанализ указывает, с одной стороны, на объективные структуры, на материальные условия, а с другой стороны, на влияние детства на нашу взрослую жизнь” (там же, 54).

В сущности диалектического материализма, “в центре этой философии”, Ж.-П. Сартр обнаруживает “лишенный какой бы то ни было конкретной антропологии вакуум” (там же, 69). Но без движения, без усилий, направленных на постижение целого, социология и психоанализ не смогут обогатить друг друга, не смогут интегрироваться в единое “знание”.

В книге “Разум и насилие” (1964) Р. Д. Лэйнга и Э. Купера чувствуется влияние Ж.-П. Сартра, который написал и предисловие к ней. В ней авторы, опираясь на идеи Ж.-П. Сартра, выдвинутые им в 50-е годы, пытаются определить свою позицию по отношению к психоанализу, феноменологии и марксизму.

К вопросу о “фрейдо-марксизме”

Историю психоанализа во Франции следует рассматривать также и в свете конфликтов, которые постоянно сопровождали его отношения с интеллигенцией, поначалу столь очарованной им. Конфликты психоанализа с пограничными дисциплинами, медициной и прежде всего психиатрией фактически являются прообразом его собственной истории. Конфликты, которые по своей природе скорее относились к идеологическим, порой оживляли внешние отношения психоанализа в политической области, главным образом в связи с марксистской философией. Здесь свою роль сыграло одно особое обстоятельство, а именно, что представители литературных кругов сюрреализма, решительно поддерживая внедрение психоанализа во Франции, одновременно популяризировали труды Маркса.

Поэтому в среде марксистской интеллигенции сложилось амбивалентное отношение к психоанализу, колеблющееся между симпатией и антипатией. К тому же позиция марксистов в значительной мере зависела от курса коммунистической партии, в свою очередь определявшегося политикой СССР.

Таким образом, история этих отношений определялась двумя противоположными течениями: периодическими колебаниями между попытками интегрировать психоанализ в марксистскую социальную критику и невозможностью вывести подобную социополитическую функцию из фрейдовской теории (см. статью Э. Федерна в этом томе).

Такой невозможный и в то же время вполне откровенный философский флирт между марксизмом и фрейдовским психоанализом периодически возобновлялся в различных формах в зависимости от менявшихся со временем обстоятельств (от Полицера до Делёза, Гваттари и Кастеля). При этом постоянно обнаруживалась одна и та же утопия, каждый раз дававшая ход одному и тому же ошибочному процессу: осуждению психоанализа за то, что он вопреки желанию не является идеологической системой.

Первым представителем этого мифического процесса был Г. Полицер, который по мере своей интеграции во французскую компартию становился критиком психоанализа. С 1933 по 1939 год он регулярно и со все большей убежденностью возвещал о “кризисе”, “упадке” и даже “конце психоанализа”; подобные высказывания шли в разрез с фактами, явно противоречили исторической реальности, что подтвердилось подъемом психоанализа в конце Второй мировой войны. В 1949–1953 годы началась вторая ожесточенная клеветническая кампания со стороны компартии, которая в июне 1949 года выступила с манифестом, опубликованном в “Nouvelle Critique” под названием “Самокритика: психоанализ — реакционная идеология”. Под манифестом подписались коммунистически ориентированные психиатры, а также некоторые психоаналитики, члены Парижского психоаналитического общества. Выдвигавшиеся аргументы были характерны для сталинистских процессов, вновь активизировавшихся в период холодной войны. И в самом деле, если требовалось противостоять “американскому заговору”, “целью которого является подавление с помощью плана Маршалла восставших классов”, то и психоанализ клеймился как “классовая практика, род деятельности зажиточных слоев, нарциссическая привилегия, прибавочная стоимость удовольствия, извлекаемая из прибавочной стоимости от труда” и т.д. Такие попытки сделать из психоанализа инструмент идеологических манипуляций продолжались очень долго. В лучшем случае это приводило к тому, что многие коммунисты не имели доступа к психоанализу, и все же коммунистически ориентированных психоаналитиков, входивших в ППО, так и не удалось приобщить к этой идеологии.

После 1953 года ослабление напряжения на фронтах холодной войны позволило вернуться к идеологическому равновесию, а парижские интеллектуалы начали разрабатывать новый сценарий “фрейдо-марксистского” синтеза. На чисто умозрительном уровне произошла новая встреча между марксистскими революционерами, не желавшими отказаться от понятия субъективности, и отдельными психоаналитиками, стремившимися достичь компромисса между освобождением индивидуума и освобождением коллектива. Однако был один философ, не пользовавшийся репутацией человека, понимавшего психоанализа или симпатизировавшего ему, а именно Ж.-П. Сартр (он, как известно, вообще отрицал понятие бессознательного), который в “Критике диалектического разума” (1960) создал продуманную идеологическую конструкцию компромисса, так и не найденного марксистами и психоаналитиками, между субъективностью и историей. С теоретической точки зрения она является малоубедительной вследствие искажения концепции Фрейда, что в свою очередь явилось результатом ее неправильного понимания. Идеи Ж.-П. Сартра способствовали тому, что многие марксисты отказались от табу, с давних пор закрывавшее для них доступ к психоанализу.

Недавно факел “фрейдо-марксизма” снова был поднят: со стороны марксистов Л. Альтюссером, со стороны психоаналитиков Ж. Лаканом. Это позволило их ученикам сделать смелые умозрительные обобщения, целью которых была прежде всего интеграция знаний современной научной методологии. Критика гуманизма (Фуко) благоприятствовала тому, что при эпистемологическом рассмотрении психоанализа, проводимом в рамках данного движения, психоанализ без тени сомнений стал трактоваться как “одна из наук, относящихся к области исторического материализма” (М. Тор).

Поскольку одни и те же иллюзии всегда вызывают один и тот же противоположный эффект, реакция на этот нереальный синтез не заставила себя долго ждать. С мая 1968 года в философско-университетских кругах Франции начался новый период радикальных идеологических нападок на психоанализ, спровоцированных усилиями некоторых психоаналитиков, дававших гипертрофированные психоаналитические интерпретации социальных фактов. С обеих сторон можно было говорить о достигшей своего предела аксиоматической и методологической понятийной путанице: с одной стороны, “Доказуемый мир” Андре Стефана (Stephane 1969), с другой стороны, “Социопсихоанализ” Г. Менделя (Mendel 1972), “Антиэдип” Ж. Делёза и Ф. Гваттари (Deleuze, Guattari 1972), “Психоанализм” Р. Кастеля (Castel 1973).

После большого потрясения, которое испытала культура в мае 1968 года, и появления работ В. Райха и Г. Маркузе на французском языке в инспирированных этими сочинениями трудах французских авторов Ж. Делёза, Ф. Гуаттари, Р. Кастеля можно обнаружить признаки лиризма, досады, обвинения, но и надежды. “Согласуйте ваши желания с реальностью” или еще: “Будьте реалистами — требуйте невозможного!” Мы привели здесь эти лозунги прежде всего для иллюстрации. В указанных же работах звучат обвинения в адрес психоаналитиков, которым приписывается не только конформизм и обусловленная этим стагнация, но и даже отчуждение от своих корней и институционализация своего языка. Действительно, можно констатировать, что, с одной стороны, открытие некоторых функций бессознательного было совершено уже давно, а с другой стороны, вследствие отказа от фрейдовской теории и ее радикального искажения за последние пятнадцать-двадцать лет появилось множество теорий, концепций и т.д., но вместе с тем и к возникновению новых движений в рамках психоанализа, словно прежнее образование линии фронта по отношению к враждебному миру сменилось расколом. Для многих современных французских философов психоанализ перестал быть носителем динамических революционных импульсов. Возможно, практикам того времени недоставало свидетельств духовной свободы и прежде всего внутренней определенности, чтобы заняться новыми проблемами, которые помогли бы лучше понять развитие современного общества.

Вероятно, многие французские аналитики вместе с одним из авторов (Р. Кастелем) задаются вопросом: “Разве возможно в рамках одной только беседы соблюсти условия нового компромисса между индивидуальным существованием и господством коллективных сил, условия, противоречащие современной социальной структуре?”

Автор ставит перед собой задачу исследовать это “противоречие”, которое, возможно, является только мнимым. Что касается слепоты, в которой обвиняют психоаналитиков, то, насколько мы знаем, они не претендуют на исключительную точность аналитических толкований, если не считать работу “Доказуемый мир” Андре Стефана. Им давно известна своя относительная слепота, которая проявляется, когда речь идет о переплетении самых разнообразных и многочисленных биологических и психических факторов при функциональных и органических заболеваниях. Эта слепота лишь отчасти подкрепляется осознанием зачастую большой терапевтической ценности психоанализа, но не обязательно должна вести к идее о том, что из-за наличия сексуальных и социальных символов “оба мира кажутся нам теперь полностью гетерогенными”, как у Р. Бастида в “Социологии и психоанализе” (Bastide 1972).

Здесь вспоминаются богатое идеями высказывание М. Маусса: “Социальное включает в себя биологическое посредством психического” и утверждения молодого Карла Маркса о “естественном” ходе вещей, каким он казался ему в смысле отчуждения и насилия, которое совершается по отношению к человеку из-за производимых им же самим товаров.

По выражению М. Бенасси, наука, изучающая иррациональное, не перестает исследовать область, в основе изменений которой лежат, кроме того, самые разнообразные причины, как-то: влияние знаний и технологического прогресса с его бесчисленными последствиями. Даже если верно, что структуры, в рамках которых мы развиваемся как индивидуумы и которые нас ограничивают, существуют с нашего рождения, то столь же верно и то, что в определенном смысле экономика этих структур зависит от экономики наших потребностей.

О других гуманитарных науках

Психоанализ не оказывает пока существенного влияния на другие области знания. Жаль, конечно, что представления и методы, приобретаемые в процессе индивидуального анализа, не могут в своей оригинальной форме внести достойный вклад в антропологию, социологию, историю и исследование массовых форм культуры. Тем не менее во Франции, по крайней мере в настоящее время, уже нет той атмосферы недоверия к тем, кто не имеет отношения к медицине, как, например, в США. Остановимся подробнее на причинах того, почему двойная компетенция встречается столь редко. В существовании фронтов в “гуманитарных науках” повинны, пожалуй, все, кто в этом задействован. Все выглядит так, словно ортодоксальная психоаналитическая практика ничего иного не может, как истощить психические силы индивида, или же она пронизана идеологией господствующей психоаналитической группы. Исключение составляет швейцарец Г. Деверю, являющийся последователем Г. Рохейма в области этнологии[2].