Андреева Г.М. » Современная социальная психология на западе (теоретические направления)

вили эксперимент с детьми, у .которых отбирали какую-  

то игрушку и даже наказывали их за пользование этой  

игрушкой. В результате дети начинали особенно сильно  

любить данную игрушку. Эти и другие многочисленные  

эксперименты обычно расцениваются как доказательства  

продуктивности теории диссонанса. Правда, сами экспе-  

рименты недостаточно строги и уязвимы во многих от-  

ношениях. Аронсону принадлежит довольно своеобраз-  

ное оправдание их. Он полагает, что многие трудности  

теории диссонанса вырастают из более общих методоло-  

гических трудностей социально-психологического экспе-  

римента. <Эта слабость, - пишет Аронсон, - едва ли  

вина теории. Методологические трудности касаются всех  

130  

теорий, предсказывающих социальяо-.психологические  

феномены. Они связываются с теорией диссонанса просто  

потому, что именно она продуцирует максимальное коли-  

чество исследований> [67, 10]. Эти затруднения общего  

плана действительно существуют, и можно согласиться  

с Аронсоном в характеристике некоторых из них (напри-  

мер, отсутствие стандартизированных техник для опера-  

ционализации понятий в социальной психологии, факт  

возможности и довольно частого существования альтер-  

нативных объяснений эмпирических результатов и т. д.).  

Но все это, действительно, общие проблемы всей запад-  

ной социальной психологии, так что приведение их в ка-  

честве аргумента при анализе одной конкретной теории  

хотя и уместно, но явно недостаточно.  

Необходимо выявить определенные просчеты внутри  

самой теории когнитивного диссонанса. Некоторые из них  

также носят достаточно общий характер, хотя присущи  

уже не всей социальной психологии, а лишь всему клас-  

су теорий соответствия. Самая главная слабость такого  

порядка - это достаточно противоречивое и неоднознач-  

ное решение вопроса о мотивирующем значении диссо-  

нанса. Как уже было отмечено, в различных изложениях  

теории речь идет о разных вещах: то о мотивирующем  

значении диссонанса для поведения, то о мотивирующем  

его значении для перестраивания когнитивной структуры.  

Но это принципиально различные вещи, и <лриблизи-->  

тельный> характер описания этой проблемы является,  

конечно, существенным изъяном теории. Также сомни-  

тельным представляется постоянное оперирование лишь  

парой изолированных когнитивных элементов, рассмот-  

рение лишь их отношений. Здесь снова встает вопрос  

о праве на существование определенной модели в систе-  

ме социально-психологического знания. Безусловное  

признание такого права не означает снижения требова-  

ний к принципам построения модели. Одним из таких  

принципиальных, методологических вопросов моделиро-  

вания является вопрос о правомерности выделения той  

или иной свяаи в качестве основы модели. В данном слу-  

чае возникает вопрос, допустимо ли принять в качестве  

основы анализа динамики когнитивной структуры взаи-  

модействие двух элементов. Не задается ли уже этим  

фактом крайняя ограниченность предложенной модели?  

Складывается впечатление, что такая изолированная па-  

ра когниций, какая рассматривается :при объяснении воз-  

9 131  

йикновения несоответствия, весьма слабо поддается  

в дальнейшем сопряжению ее с другими элементами ког-  

нитивной структуры, и это практически не позволяет пе-  

рейти к сложным системам взаимодействия когнитивных  

элементов. Несмотря на относительно хорошую, как  

справедливо отмечает В. П. Трусов [47], по сравнению  

с другими теориями соответствия разработку теории дис-  

сонанса, несмотря на длительную историю ее продуктив-  

ного существования (если иметь в виду многочисленность  

экспериментов), вопрос так никогда и не был перенесен  

в плоскость рассмотрения содержания диссонанса при  

учете всей системы когнитивных элементов, образующих  

когнитивную структуру человека.  

Наконец, серьезные возражения сохраняются и в от-  

ношении психологики, вводимой как обязательный ком-  

понент .при утверждении основного принципа теории дис-  

сонанса. Предложенная Абельсоном и Розенбергом по-  

пытка более тщательной разработки ее проблем дала  

лишь более или менее формализованные констатации  

суждений здравого смысла, обыденной житейской психо-  

логии.  

Поставив важный вопрос о том, что люди в пов-  

седневных .поступках руководствуются необязательно  

требованиями логики, но иными <резонами>, Абельсон и  

Розенберг, естественно, не сделали эти резоны более  

строгими. Поэтому сакраментальная формула <не-Х  

следует из У> остается допускающей слишком произ-  

вольные толкования. Д. Катщ справедливо отмечает, что  

психологический уровень несоответствий (наряду с логи-  

ческим уровнем и уровнем бессознательного), обнару-  

женный в теории диссонанса, сам по себе, конечно, зна-  

чим, поскольку позволяет индивиду как бы <взвешивать>  

несоответствие в сопоставлении с его личным опытом, со-  

циальной позицией, принимаемыми ценностями и т. Ду  

однако он также не выводит за пределы чисто когнитив-  

ной сферы как <вместилища> этих несоответствий. Катц  

пишет, что и здесь несоответствие предстает как <конф-  

ликт неконгруэнтных элементов>, в то время .как за бор-  

том остается вопрос <об исторических силах, ответствен-  

ных за этот конфликт> [129, 182]. Хотя и в весьма свое-  

образной форме, но Катц приходит здесь к требованию  

более внимательного исследования <объективной среды>.  

Теория диссонанса, как все когнитивные теории, этот  

вопрос просто не ставит: противоречия внутри когнитив-  

132  

ной системы человека вообще не анализируются с точки  

зрения того, какие реальные противоречия.-окружаю-  

щего мира нашли в них свое отражение (если, конечно,  

покинуть область повседневного обихода и попытаться  

проанализировать существенные характеристики этой  

<среды>).  

По-видимому, довольно слабым утешением для теории  

когнитивного диссонанса могут служить слова Дойча и  

Краусса, завершающие анализ идей Фестингера: <Не-  

сомненно, Фестингер скорее интересен, чем прав. И по-  

добное отношение к нему совершенно разумно. На со-  

временном этапе развития социальной психологии никто  

не бывает <прав> на длительный срок. Срок жизни лю-  

бой теории очень краток> [99, 76]. Теория диссонанса  

стимулировала большое количество исследований и об-  

ратила внимание на ряд интересных закономерностей,  

особенно в области психологического анализа конфликта.  

Главная же задача-объяснение мотивации человеческо-  

го поведения-оказалась невыполненной. Ложность ис-  

ходных общеметодологических позиций, восходящих  

к такому пониманию природы активности, когда детер-  

минация ее реальными характеристиками социальной  

среды признается лишь формально, без содержательного  

рассмотрения этих характеристик, помешала формули-  

рованию удовлетворительных результатов. Общая огра-  

ниченность теорий соответствия, отсутствие попыток  

выйти за пределы только когнитивной организации чело-  

века в более широкую область социальных условий его  

существования, не позволила и при дальнейшем их раз-  

витии преодолеть этот рубеж.  

Логика развития этих теорий в рамках принятой коя-  

целтуальной схемы не обнаруживает выходов в сферу со-  

циальной реальности и в других вариантах подхода. По-  

иски устремляются совсем в другую сторону, они направ-  

лены на совершенствование теорий внутри принятых еди-  

ных рамок постановки проблемы. В частности, поиск на-  

правлен на совершенствование анализа самой природы  

когнитивного несоответствия, на максимально более точ-  

ное его описание. В этом отношении новый материал да-  

ет следующая из теорий соответствия.  

1ЭЗ  

ТЕОРИЯ КОНГРУЭНТНОСТИ  

Ч. ОСГУДА и П. ТАННЕНБАУМА  

Термин <конгруэнтность>, введенный Осгудом и Тан-  

ненбаумом, является синонимом термина <баланс> Хай--  

дера или <консонанс> Фестинтера. Пожалуй, наиболее-  

точным русским переводом слова было бы <совпадение>,  

но сложилась традиция употреблять термин .без перево-  

да. Впервые .концепция конгруэнтности была изложена  

в 1955 г., причем создана и разработана она была неза-  

висимо от Хайдера и Фестингера. Главное отличие тео-  

рии Осгуда и Танненбаума от других теорий соответствия  

заключается в том, что делается попытка предсказать из-  

менение отношения (или аттитюда), которое произойдет  

у личности под влиянием стремления установить соответ-  

ствие внутри ее когнитивной структуры, не к одному, а  

одновременно к двум объектам, если речь идет о триаде-  

Чаще всего областью практического применения теория  

является область массовых коммуникаций, поэтому все  

примеры приводятся обычно из этой сферы. Даны, как  

всегда в таких примерах: Р-реципиент, К.-коммуни-  

катор, О-информация о каком-либо объекте, даваемая  

коммуникатором реципиенту. Если реципиент позитивно  

оценивает коммуникатора, который вдруг дает позитив-  

ную оценку какому-то явлению, которое сам реципиент  

оценивает негативно, то в когнитивной структуре этого>  

реципиента возникает ситуация неконгруэнтности; два  

рода оценок - моя собственная и позитивно мною вос-  

принимаемого коммуникатора-не совпадают.  

Согласно Осгуду и Танненбауму, в отличие, напри-  

мер, от Хайдера, выход из этой ситуации-одновремен-  

ное изменение отношения реципиента и к коммуникатору,  

и к объекту. По терминологии Осгуда и Танненбаума,  

хайдеровским <позитивным отношениям> здесь соответст-  

вуют <ассоциативные утверждения>, а <негативным от-  

ношениям> - <диссощиативные утверждения>. Эти тер-  

мины вводятся потому, что методика, которая применя-  

ется Осгудом для установления направления изменения  

отношения, связана именно с измерением этих двух ти-  

пов утверждений. Это хорошо известная методика семан-  

тического дифференциала, примененная Осгудом  

(1942 г.) при изучении синестезии, социальных стереоти-  

йов (1946 г.) и проверенная позднее в эксперименте Тан-  

неябаумом применительно к теории конгруэнтности.  

134  

Создавая методику семантического дифференциала,  

Осгуд работал в специфической области психологии -  

в области исследования значений или, более точно, в его  

терминологии <прагматических значений>. Любопытно  

отметить, что, хотя проблематика, которая интересовала  

Осгуда уже в то время, была довольно традиционной  

проблематикой когнитивизма, сам подход его во многих  

случаях несет явную печать бихевиоризма. Разрабаты-  

ваемая Осгудом техника измерения значений прямо свя-  

зывается самим автором с теориями научения, в частно-  

сти само значение понимается как важнейшая перемен-  

ная поведения [159, 32]. Вместе с тем сам же автор  

апеллирует и к <менталистской> точке зрения на значе-  

ние, а в дальнейшем приходит к построению теории,  

прочно вписывающейся в чисто когнитивистскую тради-  

цию. Этот факт является еще одной иллюстрацией раз-  

мывания границ между теоретическими подходами, ко-  

торое происходит в реальной исследовательской прак;  

тике.  

Осгуд опирался на тот факт повседневной жизни, что  

человек постоянно сталкивается с такой ситуацией, что  

стимул, как некоторый знак, и стимул, как некоторый  

объект, никогда не совпадают. Поэтому перед человеком  

всегда встает проблема, при каких условиях стимул-знак  

вызывает те же самые реакции, что и стимул-объект..,  

Осгуд предположил, что .реакции на знак <предположи-  

тельно зависят от предшествующего ассоциирования зна-  

ка с означаемым> [159, 56-58]. Было важно разработать  

методику, которая была бы пригодна длй выявления от-  

ношения испытуемого к объекту на основании его отно-  

шения к знаку. Методика семантического дифференциала  

обеспечивала количественное и качественное индексиро-  

вание значений при помощи особых шкал. Было высказа-  

но предположение, что если индивид воспринимает знак  

<опасность>, то у него возникают такие же формы эмо-  

циональных реакций, .как и реакции, вызываемые объек-  

том, представляющим опасность. Методика предназна-  

чалась для исследования субъективного значения поня-  

тий. Испытуемому предъявляются в виде биполярных  

прилагательных-антонимов наборы альтернативных вер-  

бальных ответов, которые представляют собой концы кон-  

тинуума, разделенного на семь ступеней. Далее употреб-  

ление методики известно: испытуемый отмечает позицию  

на шкале, которая наиболее полно соответствует направ-  

135  

лению и интенсивности его суждений. При этом важно  

заметить, что методика позволяет фиксировать и направ-  

ление, и интенсивность отношения. При помощи фактор-  

ного анализа из 12 пар прилагательных были выделены  

три труппы факторов: оценки (хороший - плохой), ак-  

тивности (активный - пассивный), силы (сильный -  

слабый). Легко видеть, что семантический дифференци-  

ал имеет дело не с денотативными значениями, а с конно-  

тациями, или, как говорит Осгуд, <с эмотивными>, <ме-  

тафорическими> значениями [159, 26]. Так, например,  

слово <молоток> может быть коннотативно интерпрети-  

ровано как <твердый>, <тяжелый>, <холодный> гораздо  

скорее, чем при помощи определения из словаря - <ин-  

струмент для забивания гвоздей>. По существу здесь ис-  

следуется именно не семантика, а эмоциональная окра-  

ска значений, хотя метод, как ни парадоксально, называ-  

ется <семантическим дифференциалом>.  

Хорошо известно, что методика семантического диф-  

ференциала удобна в том смысле, что помогает прямым  

замером измерить отношение испытуемого к социальным  

объектам. В отличие от традиционных методик шкалиро-  

вания здесь от испытуемого не требуется выразить свое  

отношение к объекту через согласие или несогласие с  

предлагаемыми суждениями. Он производит эту оценку  

сам, при помощи биполярных определений. В практике  

американских исследований семантический дифференци-  

ал (применялся многократно, например в экспериментах  

при оценке политических ораторов и др. Важнейшим  

условием корректного применения методики является  

правильный подбор биполярных оценочных пар, для чего  

Осгудом разработана специальная теория <семантиче-  

ского пространства значений> (которое и образуется на-  

бором семантических шкал, состоящих из .пар прилага-  

тельных). Не вдаваясь сейчас в подробности содержания  

этой теории, отметим лишь, что она включает в себя сле-  

дующие основные идеи: а) возможность определить ме-  

сто каждого значения в некотором семантическом про-  

странстве: собственно, <семантическая дифференциация>  

и есть последовательное сведение понятия к точке в мно-  

гомерном семантическом пространстве; б) возможность  

вычисления расстояний между значениями (различие в  

значении двух понятий и есть функция различий их соот-  

ветствующих положений в одном и том же пространстве);  

в) возможность зафиксировать сдвиг значений слов при  

136  

вхождении их в словосочетания. Именно эти принципы  

теории позволяют использовать методику семантическо-  

го дифференциала в контексте теории конгруэнтности.  

Обосновывая возможность перехода от идеи семанти-  

ческого пространства ,к измерению отношений, Осгуд пи-  

сал: <Точка в,пространстве, служащая нам операциональ-  

ным определением значения, имеет два основных свойст-  

ва - направление от начальной точки и расстояние от  

начальной точки. Мы можем рассматривать эти свойст-  

ва как качество и интенсивность значения соответствен-  

но> [159, 4]. И хотя, по мнению автора, принцип кон-  

груэнтности не зависит непосредственно от семантиче-  

ского дифференциала как вида измерительного инстру-  

мента, последний все же может быть применен и при  

исследовании конгруэнтности, поскольку <до той степени,  

до которой семантический дифференциал служит мерой  

познавательных событий, он является <естественным>  

средством проверки принципа> [159, 31].  

В отличие от теорий Хайдера и Ньюкома теория Осгу-  

да и Танненбаума делает два предположения, которые  

позволяют прогнозировать исходы дисбалансных состоя-  

ний. 1. Дисбаланс в когнитивной структуре? (в частно-  

сти, в его аттитюдах) зависит не только от общего знака  

отношения Р к К и К к О, .но и от интенсивности этого  

отношения. Так, отношение может быть положительным,  

но различным по степени (можно что-то или кого-то  

<сильно любить>, просто <любить> и т. д.). С точки зрения  

Осгуда, различная интенсивность отношения тоже может  

привести к возникновению <неконгруэнтных ситуаций>.  

Логично в этом случае ввести процедуру измерения имен-