Руа Даниэль. Истерия и навязчивость.

«Желание сопротивляется»

Между потребностью сновидения" в удовлетворении и требованием, мечтающим о том, чтобы быть бесконечным, готовым поддаваться тому, кто отвечает, обещая еще больше любви, желание сопротивляется.

Этому и служит невроз. Согласно его верительной грамоте, невроз есть результат сопротивления желания, желания как защиты.

Таким образом, истерия и обсессивный невроз представлены в этом семинаре как две крайние позиции в установлении диалектики желания и требования, призванные разрешить то, что Лакан называет «парадоксом желания». Парадокс заключается в том, что желание обретает свою свободу, лишь конституируясь в рамках зависимости от другого, и завоевывается эта свобода, действительно, только в согласии желания и наслаждения, то есть фиксируясь на объекте влечения.

В таком случае истерическую позицию по отношению к желанию можно описать как факт приспособления к измерению «неудовлетворение желания», то есть к некому желанию, которое находится в позиции безусловного сторонника требования и «отказа от тела», принимая объекты влечения в качестве «конденсаторов наслаждения». Это должно вызывать двойной эффект - отвращения, с одной стороны, и распространения либидо на остальные телесные зоны, с другой.

Что же касается обсессивной позиции, она характеризуется Лаканом как отказ «быть в зависимости от Другого для своего желания». По этой причине на Другого нападают, нацеливаясь на его разрушение как реального Другого, живого и желающего, одновременно крайне преувеличивая значение Другого речи, мертвого Другого, поскольку его присутствие выявляет структуру воздействия, оказываемого отсутствием ответов в Другом, который мог бы сказать, кто я есть и чего я хочу. Лакан называет это «нехваткой для существования» (лакановский аналог фрейдовской кастрации).

Для истерика защита заключается в том, чтобы сделать загадочным желание Другого - d (x), с неизбежностью имеющее сексуальную окраску, поскольку нехватка берет свое начало в образе тела. Поэтому мы имеем при истерии вариант фаллоса, циркулирующий между мужчинами и женщинами. В случае невроза навязчивости защита атакует Другого, его живую сторону, заставляя выходить на сцену означающее в его смертельной ипостаси. Желание будет здесь представлено как омертвевшее - d (0). В этой диалектике фаллос представлен как фаллос набухший, вырванный из жизни с тем, чтобы жизнь умирала, а смерть жила (фантазия при неврозе навязчивости: умершие наслаждаются).

Отметим в связи с этим, что к истерии и неврозу навязчивости в их симптоматическом измерении невозможно подойти прямо. С ним мы, прежде всего, встречаемся в клинике, в каждом отдельном случае. Отсюда следует, что каждая из сторон объекта вновь собирается в фантазии, которая сгущает наслаждение. Возвращение к диалектике требования и желания позволяет надеяться на возможность «гармоничного» обустройства желания на основе этой фантазии, которая могла бы таким образом взять на себя объект, либидо, в то время как субъект мог бы воспользоваться символической идентификацией, даваемой Другим. Это и есть пожелание невротика, пациента в начале анализа, - иметь возможность свободно и на законном основании наслаждаться объектами.

Так же ясно мы можем здесь заявить, что психоаналитик не может на это пожелание ответить, поскольку в разрешающем документе присутствие Другого в его реальном качестве - Другого, желающего, с одной стороны, и, с другой, нагруженного объектом, который встает поперек горла, не может быть проглочен, отброшен, увиден, услышан, проделывает дыру.

Этот объект знаком каждому: объект тревоги, на котором конденсируется все то непереносимое, что содержится в каждом из нас. Непереносимое. Непереносимо то, что этот объект регламентирует желание субъекта, но в то же время служит и ускользающему от него наслаждению, которое его пронзает, но которое он не может пленить. Поэтому невротик предпочитает скорее отдать этот объект другому, чем заниматься им сам, что не остается без последствий, поскольку предполагается, что другой этим пользуется. Нам знакома фигура кляйнианской матери, которая все в себе заключает и всем наслаждается, а также фрейдовская фигура «отца орды», который наслаждается всеми женщинами. Обе фигуры носят имена выдающихся клиницистов, какими были М.Кляйн и З.Фрейд, которые привели клинические феномены в соответствие с процессом создания невротиком Другого - скупщика наслаждения, похищающего его у субъекта: маневр, проявляющийся в переносе.