Стантон Марлан. Алхимия.

Введение.

Юнг увидел алхимию так, как никто до него и представить не мог. Алхимию по большей части считали историческим анахронизмом или относили ее только к эзотерике и оккультизму. Современники представляли алхимиков странными персонами, затворниками и отшельниками в своих лабораториях, безнадежно пытающимися превратить свинец в золото. Их процедуры считали бессмыслицей или, в лучшем случае, видели в них начало современной химической науки.

Юнг начинал с подобного отношения к алхимии, как он признался в «Воспоминаниях, сновидениях, размышлениях» (1963). Там он отмечает, что когда он впервые захотел познакомиться с алхимическими текстами, ему попался классический трактат Artis Auriferae Volumuna Duo (1593):

У меня эта книга лежала нетронутой почти два года. Время от времени я заглядывал в картинки и думал: «Мой Бог, какая бессмыслица! Это невозможно понять». (Юнг 1963: 204)

Однако когда его понимание выросло, он пришел к выводу, что алхимики говорили в символах о человеческой душе и больше работали с воображением, чем с физическими материалами. Золото, которое они хотели получить, было не обычным или вульгарным золотом, но aurum philosophicum , философским золотом (Юнг 1963). Они работали над созданием совершенного человека и совершенной природы. В 1952 в интервью на конференции общества Эранос Юнг сказал:

Алхимические процедуры были реальными, только эта реальность была не физической, а психологической. Лабораторными терминами алхимия изображает драму космическую и духовную. У великого опуса было две цели: спасение человеческой души и освобождение космоса. (Юнг, цитировано по МакГуир и Хал 1977: 228)

Это исследование привело алхимию в современную науку и стало началом психологии алхимии.

Увидеть алхимию как психологическое и символическое искусство – в этом главный научный прорыв Юнга и ключ к пониманию ее тайны. Исследование алхимии привело Юнга к тому, что он увидел в ней фундаментальный источник, основание и подтверждение своей психологии бессознательного. Влияние алхимии на его дальнейшую работу было настолько значимо, что «Добрая треть юнговских текстов прямо или косвенно касается алхимии. Она занимала его больше, чем другие его темы – типология, ассоциативный эксперимент, восточная мудрость или парапсихология» (Хиллман 1980: 30). Как заметил Шварц-Салант (1995), «Возможно, Юнг в большей степени, чем любой другой современный исследователь алхимии, ответственен за возрождение этой отрасли знания в качестве достойной и уважаемой области исследований» (Шварц-Салант 1995: 2).