Мария де Нагловска

1883 – 1937

Читайте также:

? Мария Нагловская. Ее жизнь и творчество

Мария Нагловская (более известная как Мария де Нагловска) родилась 15 августа 1883 в Санкт-Петербурге, от брака Димитрия Станиславовича Нагловского (1833–1890) и Екатерины Камаровой (Kamaroff) (?–1895). Понятно, что большая часть биографии Нагловской известна только с ее слов. К примеру, по утверждению самой нашей героини, ее отец был генерал-лейтенантом, успешно участвовал в балканской войне с турками вместе с генералом Гурко, а затем был назначен казанским губернатором. Здесь он и был отравлен во время игры в шахматы нигилистом, который считался другом их дома. Мать Нагловской происходила из русской аристократической семьи и дала ей хорошее воспитание, но в 1895 году умерла и она.

Воспитание 12-летней Марии взяла на себя ее тетя. Нагловская успешно закончила Смольный институт в Санкт-Петербурге. Кроме того, она посещала уроки педагогики в институте ордена св. Екатерины.

После революции 1905 года она стала завсегдатаем различных богемных салонов, в которых собирались художники, писатели и музыканты. Там она познакомилась с музыкантом-скрипачем Мойшей Хопенко (Hopenko), влюбилась в него. В глазах общества это был мезальянс. Хопенко был бедным евреем, Нагловская православной и аристократкой. Поэтому им пришлось уехать в Берлин, а затем в Женеву, где они поженились.

В Женеве Мария преподавала в частных школах русским эмигрантам, а ее муж давал концерты на скрипке. Вскоре у них родились дети: Александр и Мария. Муж Нагловской был убежденным сионистом и лично знал Теодора Герцеля. Поэтому двое старших детей (Александр и Мария, получившая также имя Эстер) были воспитаны в иудаистской традиции. Нагловская несколько раз ездила в Россию, пытаясь помириться со своими родственниками, но это ей не удалось. Муж Марии намеревался перебраться в Палестину, однако она не захотела последовать за ним. В итоге, примерно в 1910 году он бросил её и детей, переехав в Яффу где, по протекции друзей-сионистов, был назначен руководителем консерватории. Уже после отъезда мужа, у Нагловской родился сын Андрей. Поссорившись с супругом, Мария не захотела давать и этому своему ребенку еврейского воспитания. Это стало поводом для многих конфликтов, но позднее, во время второй мировой войны, позволило Андрею избежать депортации.

Мария зарабатывала на жизнь преподаванием в частных школах в Женеве, опубликовала книгу – учебник французской грамматики для русских эмигрантов, а затем еще одну, посвященную образованию. Вдобавок она добывает средства, трудясь в качестве переводчика, и сочиняет между делом стихи. Каким-то образом ей удавалось посещать учебные курсы на нескольких факультетах женевского университета, и она, вероятно, даже получила некий диплом.

С 1916 года Мария Нагловская начинает публиковать свои статьи на различные политические темы в швейцарской прессе, присутствует как репортер на Женевских мирных переговорах. Как утверждает сама Нагловская, за свою политическую деятельность ей пришлось претерпеть немало гонений, в частности, ее даже ненадолго арестовывали по подозрению в шпионаже¹. Несколько раз поменяв места жительства в Швейцарии (Женева, Берн, Базель) и поручив двух младших детей швейцарским благотворительным организациям (старший сын Александр уехал к отцу в Палестину), Нагловская уехала к своему другу в Италию. Там она продолжала преподавательскую деятельность, сотрудничала в газете "Italie" и продолжала заботиться о своих детях. Даже смерть ее друга, покончившего с собой, не сломила Нагловскую. Она продолжала работать, перевезла двух своих младших детей в Италию. (Вскоре младший сын Андрей уехал в Палестину к отцу). Там же, в Италии, стали проявляться её оккультные интересы, и Нагловская познакомилась с Юлиусом Эволой, с которым у неё, предположительно, была любовная связь. Она редактировала его труд «Поэма для четырех голосов» (Poema a quattro voci). К тому же году относится сборник стихов самой Нагловской, озаглавленный «Несмотря на грозы» (Malgre les tempetes). На страницах «L'Italie» она так комментирует свою книгу:

«Читать стихотворения Марии Нагловской? Зачем? Не достаточно ли и без них больших и малых томов, квадратных или прямоугольных, чтобы насытиться чужими чувствами? Не это ли предназначение поэзии: чувства другого человека, то есть автора, незнакомца, оригинала, чаще всего грустящего, нередко педанта? Так вот, совершенно неверно: я утверждаю, что все это не относится к стихотворениям Марии Нагловской. Поскольку когда я их перечитываю (а я предупреждаю вас, что самые недавние из моих произведений написаны около года тому назад - время достаточное, чтобы я совершенно их забыла), итак, когда я перечитываю эти стихи, я не нахожу в них «души поэта» - ни в одной строке, даже ни в одном слоге. Наоборот, я вновь вижу в них многие забытые лица - и они все так же живы, все так же притягательны и милы. Читатели узнают эти лица, пролистывая сборник «Несмотря на грозы», и, поскольку этих лиц так много, есть большая вероятность найти среди них самих себя. Стихотворения, собранные в книге, изданной преемником Loescher, Maglioni и Strini в Риме, являются также портретами душ; Мария Нагловская лишь вставляет эти портреты в рамки. Гибкие, подвижные рамки, которые очень легко раздвинуть. Они забываются сразу же после того, как раскрыто изображение, спрятанное за этими рамками, и это их качество, на мой взгляд, является главным достоинством стихотворений. Не имея притязания существовать или нравиться сама по себе, форма становится более эластичной, более воздушной и наконец - скажем прямо! - формальностью... Не слишком ли нескромно я расхвалила себя, чтобы подписаться под этими строчками?» (M. de Naglowska 1921. С. 3).

В 1927 году ее старший сын Александр, сделавший успешную карьеру коннозаводчика в Александрии, пригласил к себе мать. В Александрии Нагловска продолжает сотрудничать в различных газетах ("La Reforme" и "Alexandrie Nouvelle"). Также она знакомится с инженером-механиком из Швейцарии и выходит за него замуж. В 1929 году она переезжает в Швейцарию, но уже в 1930 году возвращается в Рим. В этом же году она переезжает в Париж, где ее друзья пообещали ей работу в одном из издательств. Однако устроиться в издательство не удалось, и заботу о содержании Марии Нагловской взял на себя ее сын Андрей, который также переселился в Париж. Иногда Марии удается печататься в различных местных газетах.

Мария Нагловская поселилась в фешенебельном парижском районе Монпарнас. Там она создала свой салон, где собирались поэты, писатели и все те, кто интересуется оккультными науками. Нагловская приобретает известность как наставница в учении Сатанизма и сексуальной магии среди артистических и оккультистских кругов этого района, откуда пошло её прозвище La Sophiale de Montparnasse (Софиаль Монпарнаса). В числе её наиболее известных последователей были поэт-герметик Клод д`Иже (псевдоним Клода Лаблатиньера) и оккультный философ Жан Картере. Так же её «семинары» активно посещали Юлиус Эвола, Уильям Сибрук, Андре Бретон, Ман Рэй. Она ежедневно собирала последователей в кафе – вначале в La Rotonde, затем в La Coupole, «cafe des occultists», но также и в Le Dome, – рассказывая о своих идеях и отвечая на вопросы на многих известных ей языках. В Американском Отеле на рю Бреа, 15 Нагловская каждый день принимала учеников или важных гостей. А каждую среду она выступала с публичной лекцией в Studio Raspail на рю Вавэн, 36, где её собиралось послушать тридцать-сорок человек. После окончания лекции небольшая группа последователей удалялась в другое помещение для участия в ритуальной сексуальной практике. Возможно, покажется удивительным, что регулярно в полдень она также посещала католическую церковь Нотр-Дам де Шамп, предаваясь там какое-то время размышлениям. В 1932 году Мария Нагловская основала Confrerie de Fleche d'Or (Братство Золотой Стрелы), однако, она также принимала участие в Groupe des Polaires, в основании каковой лежала работа с арифметическим оракулом.

Она опубликовала три книги "Священный обряд Магической Любви" и "Свет секса" (1932 г.), а также "Тайна повешенного" (1934 г.), в которых обнародовала "Учение третьего Срока Триады", оказавшее немалое влияние на европейские оккультные круги.

С октября 1930-го года по декабрь 1933-го Нагловская выпускала журнал La Fleсhe: всего увидело свет восемнадцать номеров, первый из которых содержал статью, написанную Юлиусом Эволой.

Что послужило основой ее учения? К сожалению, судить об этом трудно. Все научные изыскания на эту тему строятся весьма простым способов: раз жила в России, то, наверняка, знала "сексуального мага" Распутина (или, в крайнем случае, Гурджиева) и общалась с сектой хлыстов, раз муж-еврей, то должна быть знакома с хасидскими практиками и т.д.

Между тем, нет никаких оснований предполагать, что юная Мария Нагловская могла быть лично знакома с Распутиным. Единственное, что связывает ее с этим персонажем, это перевод и издание ею в 1930 году в Париже памфлета "Воспоминания А. Симановича "Распутин и евреи". Столь же сомнительным выглядит и утверждение самой Нагловской, что в начале двадцатых годов в Италии она познакомилась с "русским философом" (имени его она не называет), жившим прежде в монастыре у озера Байкал, который открыл ей важные "оккультные тайны", или то, что с 1921 по 1930 год она изучала тайны Вуду.

Сведения о том, что в 1920 году Марии Нагловской удалось завязать в Италии знакомство с местными эзотериками, выглядят более достоверно. По крайней мере, в 1921 году она издает "Poeme a quatre voix" ("Поэму четырех голосов") Юлиуса Эволы. Правдоподобно выглядит и ее утверждение, что во время своего пребывания в Александрии в 20-х гг., она познакомилась с представителями местного отделения Теософского общества. Стоит, однако, напомнить, что в Теософском обществе сексуально-магические ритуалы никогда не практиковались, а магия такого рода считалась "черной". Несомненно, большое влияние на Нагловскую оказала вышедшая в конце XIX века книга Паскаля Рэндольфа "Сексуальная Магия". В 1931 году она издала ее перевод на французский язык.

Сама Нагловска, не раз заявляла, что ей удалось установить контакт с "представителями европейского сатанизма", в 1932 году она получила инициацию, пройдя "Священный обряд Магической любви", обрела "отвратительное счастье Сатанинского наслаждения", а также получила материалы и инструкции для своей дальнейшей работы. Между тем ее учение не является ни сатанинским, ни, даже, антихристианским.

Учение Третьей Эпохи Троицы Марии Нагловски, изложенное в журнале магического действия "Стрела" выглядит следующим образом:

"Божество троично: Отец, Сын и Мать.
Отец есть отправление или падение. Начало плана разделения и умножения.
Сын есть воспоминание и воля универсального всеобщего воздаяния, он борется с противником единосущным его натуре – Сатаной.
Мать есть возвращение к Началу после окончательной битвы и примирение в Сыне двух его противоположных натур – христианской и сатанинской.
Сын отделен от Отца и разделяется надвое. Он двойственен. Мать происходит от Отца и от Сына и содержит их обоих. Она тройственна. Лишь Отец однороден.
Три аспекта Троицы – Отец, Сын и Мать – последовательны во времени, но одновременны в их Вечном Присутствии в сферах, не затронутых планом разделения и умножения.
Последовательность – Отец, Сын, Мать – обосновывается так:
Отец есть Мужской принцип, который воплощает акт отрицания Единого Разума, это телесная любовь.
Сын есть принцип второго отрицания, когда тело отталкивает тело, это любовь к нереальному, любовь неоплодотворенного сердца. Сын не является ни Мужчиной, ни Женщиной, он находится за пределами этих двух Божественных полов. Он не относится к каким-либо сексуальным существам.
Мать – есть восстановление Мужского принципа в обратном смысле. Она утверждает Единый Разум и ее любовь, отделяясь от тела, направлена на духовную реализацию. Она утешает и прославляет Сына, поскольку она реально воплощает во множественной жизни его мечту о возвышенной чистоте. Мать останавливает битву между Христом и Сатаной, возвращая эти две противоположные воли на прежний единый путь вознесения. Мать происходит от Отца и Сына и наследует им во времени, потому что отрицание превращается в утверждение лишь посредством второго отрицания.
Когда миссия Матери выполнена, начинается миссия Отца, и так три аспекта Божественной Троицы повторяются беспрерывно.
В человеческой истории три Божественные фазы отражаются в виде трех типов религий, которые постоянно сменяют друг друга, определяя три типа цивилизации, которые мы обнаруживаем в непрерывной окружности, или треугольнике, к которому мы принадлежим в этих трех религиях-цивилизациях: еврейская религия, христианская религия и религия Третьей Эпохи, провозглашенная в настоящее время.
Символ еврейской религии – Религии Отца – жезл, скрытый в ковчеге. Ее мораль покровительствует воспроизведению вида.
Символ христианской религии – Религии Сына – это с одной стороны крест, с другой – меч: воздержание от полового акта и презрение к жизни. Но под тенью Христа поклонники Сатаны обожествляют чрево женщины в тайных оргиях, которые поддерживают энергию движения вперёд. Белая месса магического преобразования телесного в духовное, таким образом, дополняется черной мессой воссоздания энергии тела, которое без этого не было бы живым.
Символ третьей религии – Религии Матери – это стрела, направленная к небу. Она устанавливает Золотую мессу, прославляющую подлинную любовь тела, для того, чтобы освободить от нее обновляющий и восходящий дух, который способен творить на земле все новое.
Счастливы те, кто будут присутствовать на этой мессе".

Мария предсказывала наступление этого учения через 2 или 3 поколения, когда произойдут социальные и политические потрясения и закончится эпоха христианства.

Как считала сама Нагловска, она была Великой Жрицей Храма Третьей Эпохи и ее основная миссия состояла в том, чтобы подготовить специально обученных жриц ("софиалий", "авангард матриархата"), которые должны превратить сексуальный пыл в Свет Люцифера, возрожденного Сатаны.

Нагловска была убеждена, что жриц следует воспитывать с 17 лет и проводила в своем храме на Монпарнасе посвящение учениц. (Школа Нагловски предусматривала три степени посвящения). С 1935 года она также устраивала ритуал, получивший название "Золотой мессы". Сама Нагловска говорила, что она проводит не "Золотые мессы", а лишь предварительную подготовку к ним. Настоящие "Золотые мессы", должны были служится, когда на Земле наступит эпоха Богини-Матери. "Софиалии" облачались в золотые одеяния, прихожане и прихожанки были соответственно в белых и черных плащах. "Золотые мессы" Нагловски, включали в себя музыку, танцы и причащение вином. Но главным был заключительный ритуал совокупления, которые совершали 20 пар. При этом очень важным считалось подавлять телесное наслаждение, заменяя его "мистическим". Освобожденная при этом энергия использовалась для различных магических целей.

Нагловская сравнивает путь, принятый посвящёнными, с восхождением на символическую гору,на которую необходимо взбираться под руководством Сатаны. Однажды достигнув вершины, они окажутся повешены, тела же их будут сброшены с горы, однако инициаты должны безоговорочно верить обещанию Сатаны, что переживут это испытание. Затем, согласно Нагловской, в самый момент падения их религиозное служение прекратит быть сатанинским и станет божественным; и таким образом, послужив Сатане, они начнут служить Богу и поймут, что обе их службы есть одно и то же.
В процессе восхождения на гору посвящённые должны были выдержать ряд испытаний, каковые, как указывала Нагловская, исходят от Бога, а не от Сатаны. В ходе этих испытаний они также сталкиваются с женским полом, чья задача помочь им одержать победу над самими собой и своими страхами. Женщина способна сделать это, благодаря определенной позиции по отношению к мужчине и посредством особых ритуалов, описанных Нагловской в её книгах.

Очевидно, во многом, техники, которым учила Марии Нагловска были заимствованы из тантры, точнее из Вама Марги – тантры левой руки, где главным является поклонение женскому началу – Шакти.

Помимо Золотой Мессы, другим важным ритуалом в школе Нагловски было "Испытание Повешенного". В этом ритуале партнер (мужского пола) сперва сексуально стимулировался, а затем совершал акт самоповешания, что вызывало аутоэротическое удушение. (Как известно, при повешении происходит эрекция, от спермы рождается мандрагора и т.д.). Затем после того, как человек терял сознание, петля ослаблялась, он снимался с виселицы, и "софиалия" совокуплялась с ним. При этом очень важным было сдержать эякуляцию (выброс семени), ибо "тот, кто проходит через Испытание, должен остаться сухим до конца, ибо сказано – не дозволяй священной силе кристаллизоваться в жидкую смерть". Все это вызывало состояние, описанное как "сверхнаслаждение", "взрывное проникновение сверкающей женщины в самый пик Святого Коитуса", преобразуя участника ритуала в "величайшего безумца Тайных Учений". Он меняет свою природу и преобразуется в Нового Человека.

Другой практикой был Обряд Циркуля. Мужчина или женщина стояли прямо, а справа у его или её ног под углом лежала жрица, так что они выглядели, словно раскрытые ножки циркуля. Зрители, участвовавшие в обряде, брали друг друга за руки, чтобы образовать магическую цепь. Посредством групповой концентрации участники цепи производили столько энергии, сколько было возможно. Затем жрица «притягивала» энергию к себе, усиливая её энергией, сгенерированной между собой и своим партнёром. В результате аккумулирования энергии у неё в руках предположительно появлялся пылающий шар. В этом обряде энергия производилась лишь благодаря конфигурации и концентрации участников и очевидно без помощи сексуального акта.

В конце 1935 года Мария Дмитриевна Нагловская сообщила своим последователям, что ее миссия в этом мире завершена. В ее Храме была проведена прощальная церемония. 17 апреля 1936 года она скончалась у своей дочери в Цюрихе.

Сочинения Марии Нагловской:

de Naglowska M. Malgre les tempetes: Chants d'amour. Roma, P. Maglione e C. Strini, 1921. («Несмотря на грозы: Песни любви»)
de Naglowska M. Malgre les tempetes // «L'Italie» 1921. 6 octobre. P. 3.
de Naglowska M. Le rite sacre de l'Amour Magique. Paris: Aveu, 1932. («Святой обряд колдовской любви»)
de Naglowska M. La Lumiere du Sexe. Paris 1933. («Сексуальный огонь»)
de Naglowska M. Le mystere de le pendaison: initiation satanique selon la doctrine du troisieme terme de la trinite. Paris: Editions de la Fleche, 1934. («Загадка казни через повешение: сатанинское посвящение согласно доктрине третьего срока Троицы»)

Используемая литература: Marc Pluquet "La Sophiale, Maria de Naglowska, sa vie, son oeuvre"; 1984.

1 Родной брат Марии – Александр Дмитриевич Нагловский (1885–1942) – окончил Александровский лицей, где был знаком с детьми Великих Князей. Будучи студентом Института инженеров путей сообщения вступил в партию большевиков, был знаком с Лениным с 1905 года, выезжал к нему в Женеву. В 1921–1922 годах торгпред РСФСР в Италии, затем работал в Берлине. В 1929 году стал «невозвращенцем», обосновался в Париже. Возможно, именно из-за брата-большевика Мария Нагловская арестовывалась по подозрению в шпионаже.