Гаддини Е. Агрессия и принцип удовольствия: к психоаналитической теории агрессии

Эта работа имеет целью переоценку психоаналитической концепции энергии. Я намереваюсь показать как исследование противоречий, которые Фрейд сам распознал в своей формулировке "принципа удовольствия" вместе с исследованием связей, существующих между онтогенетическим и филогенетическим аспектами развития младенца приводит к принятию в качестве надежной гипотезы о агрессивной энергии, присутствующей и действующей в младенце с момента рождения, которая качественно отличается от энергии либидо, и по своей природе прямо направлена на внешний мир. Эта энергия, однако, способна высвобождаться внутри организма младенца, и влечет за собой сложные последствия. Разрядка вовне происходит через поперечно-полосатый мышечный аппарат тем эффективнее, чем более способен этот аппарат к координированной мускульной деятельности. Разрядка вовнутрь происходит через гладкую мускулатуру сосудов и слизистые оболочки. Проблема идентификации источника этой энергии на органическом уровне считается одной из самых неясных. Несколько предложений, которые даются в этой связи будут относиться к проблеме per se, и покажут, что возможно способа ее разрешения не существует именно из-за ее формулировки.

Впоследствии я покажу, как принятие этой дуалистической теории энергии предполагает последующий полезный пересмотр определенных аспектов психоаналитической теории, приводя к возможному разрешению противоречий принципа удовольствия, как указано Фрейдом, и к дальнейшему прояснению определенных базовых экономических концепций. Обсуждение этой проблемы необходимо ограничивать периодом младенчества.

Термин "принцип удовольствия" - это перевертыш первоначальной формулировки Фрейдом "принцип неудовольствия" (1900). Фрейд сам успешно прошел от этой первоначальной формулировки до "принципа удовольствия-неудовольствия" а затем, набравшись смелости - до "принципа удовольствия". В течение этой перемены акцент, который первоначально ставился на болезненном напряжении голодного младенца, переместился на стремление избежать боли, (то есть неудовольствия), которое представляет базисную модель функционирования примитивного физического аппарата. Таким образом удовольствие не было связано с каким-то конкретным видом энергии (которая характеризовала бы его качественно), но с уменьшением до нуля напряжения, вызванного чрезмерным накоплением энергии. Таким образом разница между удовольствием и неудовольствием стала чисто количественной.

Однако довольно скоро стало ясно, что эта точка зрения недостаточно полно отражает соответствующий феномен. Фактически существуют напряжения, доставляющие удовольствие (pleasurable tensions), так же как и недоставляющая удовольствия разрядка напряжения (unplesurable relaxations of tension). Фрейд подозревал, что еще один фактор, тогда еще неизвестный, должен нести ответственность за разницу между удовольствием и неудовольствием: "Мы не знает. Возможно, это ритм, временная последовательность изменений, подъемы и спады в количестве раздражителя" (Фрейд, 1924: 160). Согласно его гипотезе, качественный фактор влиял на количественный феномен. Очевидно, если бы такой фактор существовал, он был бы общим для всего разнообразия количественных явлений, и в любом случае имел бы природу, которая позволила бы выдвинуть правдоподобное объяснение связей, существующих между такими явлениями в каждом случае удовольствия и неудовольствия. Фрейд, однако, не смог распознать, что это за качественный фактор, и хотя он знал о том, что его объяснение неполно, тем не менее продолжал придерживаться его, возможно из-за того, что в отношении основных энергетических феноменов оно оказалось весьма полезным, а также потому что надеялся, что рано или позже он сможет дать более полное объяснение. На самом деле Фрейд дал достаточно полное и убедительное объяснение неудовольствия, и хотя он не смог объяснить удовольствие подобным же образом, он правильно думал, что удовольствие должно объясняться с количественной точки зрения.

Однако позже, благодаря концепции гомеостаза, и оптимального напряжения (вместо концепции "напряжение = нулю", устаревшего принципа) неудовольствие стало рассматриваться как возникающее при превышении оптимального уровня напряжения, а удовольствие как соответствующее уменьшению напряжения до оптимального уровня. Однако, это "разрядка напряжения = удовольствие" понималось как высвобождение энергии наружу, через двигательный аппарат. Высвобождение и рассеивание энергии внутри организма вызывает к жизни сложные явления. В то время как первый тип разрядки связан с концепцией действия - двигательная разрядка "предназначенная вносить изменения во внешний мир - аффект есть результат моторной (секреторной и вазимоторной) разрядки приводящей к внутренним изменениям в собственном теле субъекта безотносительно к внешнему миру" (Фрейд 1915b: 179, ссылка). Возможно следует добавить, что в то время как действие служит целям гомеостаза, аффект предполагает более или менее контролируемые гомеостатические изменения.

При рождении, однако, ни Эго, ни моторный аппарат не развиты, и младенец неспособен получить эффективную разрядку напряжения-неудовольствия через целевое, скоординированное действие. Если, несмотря на это серьезное препятствие, гомеостатический баланс может поддерживаться, то это не за счет ментальной структуры, но за счет функционирования мускульного сосательного аппарата. Этот аппарат, функционирующий хорошо скоординированным образом, можно сравнить с островом, так как остальной мускульный аппарат мало эффективен. Хотя, с биологической точки зрения, функция такого сложного нейромоторного координирования - это в основном питание, что служит целям выживания младенца; с точки зрения психомоторного развития сосательная функция может быть описана как первая и полная модель координированного действия. Она является, однако, врожденной физиологической протомоделью действия и ее переход к параллельной психологической модели произойдет вместе с развитием структуры Эго и связанного с этим овладением нейромускульным аппаратом. Как указал Фрейд, она (психологическая модель) в свою очередь развивается вместе с появлением принципа реальности.

Вначале, однако, существование промодели действия предварительно обеспечивает выполнение гомеостатической функции; а именно разрядка через мускулатуру, участвующую в сосательной деятельности, энергии, накопление которой приводит к повышению напряжения. Мы можем предположить, что в нормальных условиях эта врожденная регуляторная система запускается некоторым количеством напряжения (голода), которое превышает определенный порог, первоначально очень низкий. Мы можем представить, что внешний объект, на который направлено действие, движется, так сказать, навстречу действию, а насыщение является конечной целью снижения болезненного напряжения и восстановления гомеостаза.

В этом смысле функционирование сосательного аппарата в самом раннем периоде жизни заменяет психические регуляторные механизмы, которых еще не существует. Фактически, неупорядоченные моторные разрядки этого периода, с экономической точки зрения должны по эффективности сравниваться с разрядкой, достигаемой через координированное действие сосания. Эта гомеостатическая функция так же важна для выживания как и функция питания.

Каждое нарушение в режиме питания является также нарушением функции разрядки, и таким образом, нарушением баланса энергии. Если следующее за этим чрезмерное напряжение не может быть достаточно быстро снято через координированную ротовую деятельность, оно будет стремиться разрядиться внутрь.

Канал разрядки внутри организма биологически предопределены и были обозначены Фрейдом (см. выше), но формирование аффектов, которые используют разряжающуюся внутрь энергию, принадлежит развитию индивидуума и происходит посредством сложной внутренней организации, которой младенец еще не обладает. К тому же у младенца отсутствуют внутренние защиты Эго, которые, по-видимому, возникают сначала в психофизической, а затем в психической форме, начиная с третьего месяца жизни. Поэтому внутренняя разрядка обязана вызывать на раннем этапе жизни прямые и неорганизованные органические реакции, т.е. более или менее серьезные функциональные нарушения на органическом уровне. Гринакр (1958а) ссылается на эти прямые соматические реакции, описывая то, что она называет "телесные первоосновы психической защиты".

Отсутствие психических регуляторных механизмов при внутренних разрядках является причиной того, что организм младенца, противостоящий изменениям гомеостазиса, относящимся к нарушениям в режиме питания, тем более открыт и уязвим, чем ребенок младше. С одной стороны, мы можем сказать, что ранняя психическая деятельность способна развиваться благодаря врожденной биологической регуляции энергетического баланса; с другой стороны - мы должны принимать во внимание, что она развивается из-за необходимости построения новых механизмов саморегулиряции. К тому же, она развивается вокруг ядра - ротовой полости и ощущений околоротовой области (perioral zone perceptions) (Шпиц, 1955), связанных с координированной деятельностью при сосании. Эти ощущения ведут к повторяющемуся опыту, который, при обычных условиях, являясь в основном удовлетворяющим, является так же неизбежно болезненным.

Связи, которые Фрейд предположил между накоплением энергии, напряжением и состоянием боли, с одной стороны, и разрядкой, уменьшением напряжения и расслаблением - с другой, сейчас кажутся верными, если сравнивать их с клиническими наблюдениями, но должны ли мы считать снятие напряжения равным удовольствию, или, равным облегчению? С экономической точки зрения различия между облегчением и удовольствием кажутся более чем очевидными, и это приводит нас к дальнейшим противоречиям, унаследованных "принципом удовольствия", так как уравнение "облегчение = удовольствие" тоже противоречит тому факту, что удовольствие может быть связано с состоянием напряжения (накапливания энергии), в то время как облегчение обычно является результатом расслабления, а если так, облегчение может являться результатом ослабления напряжения, приносящего удовольствие.

Повторяясь, хочу сказать, что хотя объяснение "неудовольствия", данное Фрейдом, кажется весьма убедительным и в основном верным, но если его принять, мы должны так же принимать во внимание то, что это объяснение не распространяется на феномен удовольствия, и когда мы, говоря об удовольствии, говорим о напряжении и разрядке, мы ссылаемся на энергетические процессы количественного типа, так же, как и в случае неудовольствия. Есть ли выход из этого тупика?

Мне кажется, что есть только один возможный ответ на эту, по-видимому, неразрешимую дилемму. Поскольку в обоих случаях феномены имеют энергетическую природу и одни и те же количественные характеристики, но качественно разный результат, наиболее вероятный вывод - что разнящий их элемент - это "качество" энергии, задействованной в каждом случае. Другими словами, энергия, задействованная в феномене неудовольствия, не схожа с энергией, задействованной в феномене удовольствия.

Этот факт в случае, если бы он был подтвержден, показал бы, что гипотеза Фрейда о необнаруженном качественном элементе была верна. Однако, поскольку мы имеем дело с чем-то, что приводит к значительным последствиям, то перед тем, как это принять, мы должны попытаться увидеть, каким образом эта гипотеза согласуется с уже известными фактами. До какой степени она проясняет или изменяет их и какие новые взаимоотношения она может установить с этими фактами.

Неизбежно возникающая проблема, с которой приходится иметь дело в первую очередь, затрагивает определение количественного фактора. Какая энергия задействована в феномене удовольствия, а какая - в неудовольствии? Если бы мы приписали качество "удовольствия" в основном либидинозной энергии, поскольку то, что мы знаем о либидо, вероятнее всего привело бы нас к этому, мы бы заключили, что фактически не существует удовольствия, не связанного каким-либо образом с либидинозной энергией, следовательно, качество "неудовольствия" было бы связано исключительно с другим типом энергии, т.е. с тем, что мы называем агрессивной энергией. Хотя эта энергия может показаться примитивной, если сравнивать ее с уровнем индивидуального развития, но важно то, что с самого начала она бы являлась качественно иной - агрессивной. Естественно, это было бы истинно и для либидинозной энергии.

Это ведет нас к необходимости пересмотреть то, что перед этим было сказано в отношении изменений гомеостаза. Если то, о чем мы только что говорили, правда, то болезненное напряжение, которое разряжается через сосательный аппарат, относится не к либидинозной или какой-либо необозначенной энергии, но скорее к агрессивной энергии. То, что до сих пор описывалось как характеристика орального либидо, а именно болезненное напряжение и императивная необходимость разрядки, кажется, таким образом, выражением агрессивной энергии. Существование врожденной физиологической системы разрядки, как описано выше, поддерживает эту точку зрения. Предположительно именно агрессивная энергия включает мускульный аппарат и заставляет его действовать координировано, с целью изменить внутреннее состояние через изменение внешнего мира. Это именно то, чего стремится достичь развивающаяся психическая организация. Либидинозное напряжение, с другой стороны, насколько мы знаем, менее жестко и более пластично и к тому же, поскольку оно является источником удовольствия, то может быть продлено, притом, что его окончательной целью является разрядка. Это означает, что эта разрядка по своей природе может быть отложена во времени.

В то время как разрядка агрессивного напряжения направлена на уничтожение неудовольствия, разрядка либидинозного напряжения направлена на увеличение удовольствия. Это предполагает, что, строго говоря, уравнение "облегчение = удовольствие" приемлемо только в отношении либидинозной разрядки, в то время как агрессивная разрядка, направлена только на облегчение. Но если взаимоотношения с внешним миром первоначально устанавливаются из-за болезненной необходимости и задействованная в мускульной разрядке энергия является первоначально агрессивной, а восстановление гомеостаза связано с облегчением, то каковы первичные задачи либидинозной энергии и как, до какой степени они соотносятся с требованиями агрессивной энергии? Я должен подчеркнуть, что я намеренно использую слово "задача" для либидинозной энергии и слово "требование" - для агрессивной энергии. Это не значит, что последняя не имеет своих задач, но на уровне того феномена, который мы обсуждаем, она выражает себя в основном в форме требований.

Задолго до того, как он распознал существование агрессивной энергии, Фрейд выдвинул гипотезу (1905), которую потом завершил (1924) и которая сегодня оказалась предвидением. "При многих внутренних процессах, - писал он в "Трех эссе" (1905), - сексуальное возбуждение возникает как сопутствующий эффект, как только интенсивность этих процессов переходит определенный количественный предел". "Очень может быть, - добавляет он, - что ничего достаточно значимого не может возникнуть в организме без содействия возбуждения сексуального инстинкта" (с. 204). А вот дополнение, написанное в 1924 году, тогда, когда Фрейд узнал об агрессивной энергии: "В соответствии с этим возбуждение боли и неудовольствия должны иметь тот же результат" (с. 163).

Предположение Фрейда может усилить нашу гипотезу о том, что энергия, задействованная в удовольствии, качественно отличается от той, которая задействована в боли и неудовольствии. К тому же оно позволит нам ответить на вопрос, который мы задали в отношении первичных задач либидинозной энергии, а также на вопрос о взаимоотношениях между последней и агрессивной энергией. Тот факт, что с самого начала превышение агрессивным напряжением определенного уровня вызывает усиленное производство либидинозной энергии может быть описан как внутренний (т.е. не зависимый от внешнего мира) физиологический протомеханизм, нацеленный на восстановление своего рода гомеостатического равновесия. Это то, что имел в виду Фрейд: "Возникновение такого либидинозного симпатического возбуждения, при напряжении, вызванном болью и неудовольствием, является инфантильным физиологическим механизмом, который позже прекращает свою работу" (Фрейд, 1924: 163).

Это описание, данное Фрейдом, может быть дополнено тем, что такой физиологический механизм прекращает работу, когда он заменяется параллельным психическим механизмом. Следуя выражению, использованному Фрейдом намного позже (1937), я назову это "механизмом компенсации". Этот внутренний механизм стремится противостоять разрядке внутрь агрессивной энергии с помощью разрядки внутрь либидинозной энергии и таким образом компенсировать гомеостатический дисбаланс. Полученный таким образом гомеостаз нестабилен, так как он стабилизирован на уровне напряжения, отличном от оптимального. Особенно на первых этапах жизни он заметно более уязвим и длится не так долго, как тот, который достигается разрядкой агрессивной энергии наружу. Однако он полезен и помогает справляться с частыми и не слишком серьезными ситуациями, такими, как необходимость временного, но неизбежного откладывания во времени разрядки агрессии наружу. К тому же этот механизм может содействовать началу процесса слияния на уровне, который является все еще физиологическим.

Таким образом, такой механизм компенсации возможно представляет собой прототип серий механизмов и процессов, успешно используемых при борьбе с агрессией. Как обычно происходит при развитии, появление процесса слияния не аннулирует уже существующий механизм компенсации, так что последний распознаваем и в поздней психической организации и функционально выражается как нормально, так и патологически.

Однако существуют другие связи, которые нужно принимать во внимание. То, что кажется противоречием между количественным феноменом удовольствия и неудовольствия, на самом деле может быть объяснено функциональным противопоставлением двух разных энергий. "Смягчение" внутренней разрядки агрессивной энергии (неудовольствия) происходит, начиная с рождения, посредством противопоставления ее, а вскоре и слияния с адекватным "количеством" либидинозной энергии (удовольствия). Кажется правомерным предположить, что механизм компенсации, который зависит от внутренних ответных реакций, вступает в действие каждый раз, когда агрессивное напряжение достигает или подступает к определенному порогу и каждый раз, когда императивная разрядка вовне задерживается либо невозможна, что в свою очередь полностью зависит от внешнего окружения. Позже мы поймем, как разрядка болезненного напряжения голода через периодически повторяющиеся опыты компенсации и возможное слияние между двумя типами энергии, постепенно обеспечивает, при нормальных условиях, усиление либидинозной способности откладывания во времени. Другими словами, мы можем сказать, что механизм компенсации и первые опыты слияния, при обычных условиях, имеют тенденцию через повторяющийся опыт поднимать порог переносимости агрессивного напряжения голода, и таким образом объясняют и тот факт, что постепенно внешняя разрядка может откладываться во времени и сопутствующее усиление способности переносить фрустрацию. Это, возможно, приведет к пересмотру мнения о том, что индивидуальная способность переносить фрустрацию изначально зависит от конституционных факторов.

К тому же мы сможем лучше понять сопутствующую прогрессивную "либидизацию" ротовой зоны. Этот процесс "либидизации", похоже, первоначально задействует восприятия кожи и слизистых оболочек и продвигается изнутри к поверхности. Внутренние ощущения верхнего пищеварительного тракта предшествуют губным тактильным ощущениям и ощущениям околоротовой полости. Это соответствует мысли Фрейда о том, что при рождении катексис либидо направлен внутрь и эта ситуация постепенно меняется (Фрейд, 1937). В конце концов, возможность отслеживания механизма слияния до его начала и представление о том, что его первичной целью является установление, с помощью внутренних средств, регуляции гомеостаза, кажется, с одной стороны, подходящей физиологической основой для базовой модели психического аппарата, основанной, по Фрейду, на необходимости избегать неудовольствия; в то время как с другой стороны, они (представления), похоже, до некоторой степени объясняют последующую организацию различных порогов, которыми контролируется внутренняя разрядка энергии - процесс, тесно связанный с формированием аффекта (Рапопорт, 1953). Не последнее значение для нас имеет то, что распознавание этого раннего механизма, указанного Фрейдом, может позднее помочь нам прояснить некоторые аспекты взаимоотношений между либидо и агрессией.

Из сказанного можно сделать вывод, что в первые недели жизни агрессивная энергия намного сильнее, чем энергия либидинозная. Но она также является самым сильным стимулом для производства, первоначального развития и дифференциации либидо. Без возможности врожденной, координированной моторной разрядки, изначальная сила либидинозной энергии легко уступила бы более мощной агрессивной энергии. С одной стороны, либидинозная энергия движется к дифференциации, т.е. к развитию в качественном смысле и, похоже, имеет целью обеспечить внутреннее решение экономических проблем с самого начала, прогрессивно освобождая младенца от полной зависимости от внешнего мира.

В этом смысле мы должны будем заключить, что либидо является энергией, которая предполагает наличие психического качества. Агрессивная энергия по отношению к либидинозной примерно то же, что силы природы по отношению к индивидууму, так что основной экономической проблемой для каждого существа остается (Рапопорт, 1953) необходимость овладения силой своей агрессивной энергии с помощью развития и усиления либидинозной энергии¹⁾.

В отличие от либидо агрессивная энергия, похоже, не способна к качественной эволюции. Вместо этого она представляется способной на качественные изменения, в связи с изменениями количественными, благодаря видоизменению процессов слияния и качеств либидо. Это заставляет думать, что так называемые изменения агрессии, которые, в соответствии с взглядами Хартманна (1949), в общем аналогичны изменениям либидо, только кажутся изменениями агрессии, а в действительности являются результатом способности либидинозных инстинктов претерпевать изменения. Другими словами, один из самых важных результатов слияния - это то, что агрессия, однажды слившись с либидо, становится задействованной в изменениях последнего, таким образом становясь полезной психическим целям индивидуума. С другой стороны, агрессия кажется самой мощной силой, стоящей за дифференциацией и развитием либидо. Без процесса слияния возможно не было бы принципа реальности.

То, что Фрейд в конечном итоге предполагал по отношению к так называемым "изменениям агрессии", не далеко от того, что мы только что указали, и того, что раскрывается в важном письме, которое он написал Марии Бонапарт-Фрейд (1937), приведенном в работе Джонса (1953). Касательно сублимации агрессии он предположил: "В обычном сочетании двух инстинктов существует частичная сублимация деструктивного инстинкта". О подавлении агрессии он писал, что "это сложнее всего понять. Как хорошо известно, легко установить наличие "латентной агрессии", но является ли она латентной из-за подавления или по другой причине - не ясно. Обычно эта агрессия является латентной, либо подавленной, из - за каких-то контр - компенсаций, например, эротический катексис. Отсюда же возникает тема амбивалентности, все еще очень неясная".

Я должен указать, что в этом параграфе был предложен термин "механизм компенсации", который я использовал в этой работе. Однако я отмечу, что со времен Фрейда не было достигнуто прогресса в исследованиях разнообразных процессов, через которые либидо изменяет и использует агрессию. Я убежден, что дальнейшие исследования в этом направлении могли бы значительно увеличить наши знания о проявлениях агрессии.

Все это ведет к переоценке давней полемики в отношении либидо, в том числе с теми, кто обвинял Фрейда в переоценке инстинкта разрушения объекта (instinct of detriment of object) и объектных отношений. Либидо, как утверждалось, по своей природе объектно, но это никоим образом не подтверждается тем, что мы видели до сих пор. Если энергия, которая высвобождается вовне через сосательный аппарат, первоначально агрессивна, а поток либидо первоначально направлен внутрь (сначала для того, чтобы противостоять, а затем предупредить и победить угрозу агрессивной разрядки внутрь), тогда мы вынуждены заключить, что это не либидо, а скорее, агрессия по своей натуре является объектной.

Естественно, это отличается от первоначальной идеи Фрейда о том, что агрессия выталкивается наружу и направляется на объект нарциссическим либидо, превращенным в объектное либидо. Обратное утверждение больше похоже на правду. Как нам кажется, это не нарциссическое либидо поворачивает агрессию наружу, а, что более вероятно, агрессия трансформирует нарциссическое либидо в объектное либидо и направляет его на объект. Эта трансформация случается периодически во время самого раннего периода жизни, пока экономический баланс организма в достаточной безопасности, что обеспечивается биологическими средствами через сосательный аппарат. Другими словами, либидо не может предотвратить стремление агрессии к объектам, но оно может следовать за агрессией по направлению к ним, и через разнообразие вариантов его процессов появляться в виде сложных компромиссов между достаточно "жесткой и однообразной" (Фрейд) агрессивной тенденцией и изменяемой в широких пределах гибкой и адаптируемой тенденцией либидо. Фрейд, в конце концов, сам изменил свое мнение о первичных отношениях между агрессией и либидо. "Можно представить, - писал он в вышеупомянутом письме, - достаточно схематичную идею о том, что все либидо в начале жизни направлено внутрь, а вся агрессия наружу и что это соотношение в течение жизни потсепенно меняется, - но будучи человеком дотошным, он немедленно добавил: - но, возможно, это не верно". Напротив, он был абсолютно прав, с той маленькой добавкой, что то, что постепенно меняется в течение жизни, начинает меняться с самого начала.

Возможно, самый значительный аргумент, выдвинутый против существования агрессивной энергии, отличной от либидинозной с самого начала, относится к происхождению этой энергии. Полагая, что энергия вырабатывается на уровне внутренних органов, а также то, что это истинно и для агрессивной энергии, где нам искать эквиваленты эрогенных зон, относящиеся к агрессии - то есть зоны тела, стимуляция которых может вызывать возбуждение, агрессивное напряжение и необходимость разрядки - то же что в случае эрогенных зон?

Не пытаясь предоставить какого-либо исчерпывающего решения этой проблемы, я попытаюсь тем не менее выдвинуть несколько соображений, которые, как мне кажется, вытекают из рассмотренного ранее.

После оральных зон, эрогенные зоны, способные к строительству психической организации, при более тщательном рассмотрении, являются не только зонами, где сообщаются наружная и внутренняя части тела, но также местонахождением полосатых мускулов, чье функционирование биологически предопределено с самого рождения. Сфинктеры а также мужские и женские набухающие половые органы в этом смысле могут считаться на ранних стадиях жизни частью врожденной биологической организации для сброса агрессивной энергии наружу. На экономическом уровне они, таким образом содействуют оральной гомеостатической функции.

С генетической точки зрения, изгоняющая функция сфинктеров действует совместно с оральной глотательной функцией, обеспечивая физиологическую протомодель координированного действия нацеленного на видоизменение внутренней ситуации. Тот факт, что происходящее между субъектом и внешним миром (проглоченное или переваренное) движется в основном в направлении противоположном от заданного оральной функцией (вовне а не внутрь) не имеет особого значения в отношении протомодели действия.

Если все это истинно, в частности то, что либидинозная энергия следует за агрессивной энергией, а не наоборот, то возникает мысль, что попытка обнаружить первоисточник агрессивной энергии способом, аналогичным способу для либидинозной энергии не является такой уж серьезной ошибкой. Действительная проблема похоже заключается в том, как видоизменить нашу концепцию первоначальных взаимоотношений между либидо и агрессией.

Если мы будем иметь ввиду, что там где есть либидо, изначально присутствует агрессия, то похоже проблема будет в видоизменении, а точнее в завершении нашей концепции "эрогенных зон" в том смысле, что они могут быть описаны как зоны тела, которые являются интенсивно либидинозными (intensely libidinal) и поэтому являются средоточием концентрированной агрессивной энергии.

Примечание

¹⁾ У животных эта задача, похоже доверена биологической организации инстинктивного поведения, при котором механизмы регуляции энергии являются предопределенными и врожденными. Естественно, это не исключает присутствия в животных либидинозной энергии, но ее развитие и дифференциация, если таковые существуют, могут быть весьма ограничены существованием биологически предопределенных регуляторных механизмов, которым предположительно либидо также подчинено.