Я в одиночестве томился,
Среди друзей я был чужой
И мой рассказ почти простой,
О том, как я на свет родился,
И, как мой разум изменился,
Когда меня коснулся Бог.
Я был регбистом молодым,
Летел с командой в самолёте,
И Дух невидимый в полёте
Над нами Господа кружил.
Тогда не знали мы, что вскоре
Погибнут многие из нас,
И вспоминаю я сейчас,
Какое всех постигло горе!
В иллюминатор видел я,
Под нами гор хребты тянулись,
Но Анды смертью улыбнулись,
И опустилась пелена.
Наш самолёт, сквозь облака,
Летел над горными цепями,
И вдруг отвесная скала,
Предстала прямо перед нами.
Пилот схватился за штурвал,
К манёврам резким прибегая,
И чьи-то ноги отрывая,
С ужасным скрежетом металл,
Вздымался яростно зевая,
И самолётный хвост пропал.
И в фюзеляже самолёта
Неслись по снегу мы стрелой,
В сиденья вжавшись с головой,
Надеясь только на пилота.
Но я взмолился, что есть сил:
"Господь, прошу, Ты нас спаси"!
И самолёт, стесав бока,
И покореженный слегка,
Воткнулся носом скоростным,
И мы разбились вместе с ним...
От боли я открыл глаза,
Сказал "Аминь", и вот слеза,
Скатилась тихо по щеке:
"Спасибо, Господи Тебе"!
Мы живы, братцы!
Я вас спас,
Молился Господу сейчас!
И нас спасатели найдут,
Обратно в город заберут"!
Я огляделся, и вокруг,
Увидел пальцы ног и рук,
Увидел мёртвые тела,
И закружилась голова...
Но только холод ободрил,
Придал для жизни новых сил,
И промерзая до костей
Я выносил своих друзей.
В живых остался капитан
Команды нашей и Стефан,
Андрэ и Джейсон, Дик и Рон,
И знаменитый чемпион,
Студенты-медики и я,
И все они теперь друзья.
Всего лишь тридцать человек,
А было больше, но ни всех,
Любила жизнь, они ушли,
Но, слава Богу, живы мы!
Спускался вечер над горой,
И вот мороз крепчайший, злой,
Врывался ветром в самолёт,
И превращал нас в белый лёд.
Стонала женщина в углу,
"Спасите, больше не могу!
Я умираю, что же вы,
Мне до сих пор не помогли"!
Я закричал ей: "Замолчи!
Помочь тебе мы не смогли,
И если будешь умирать,
То дай живым хоть час поспать"!
Я был не прав, что так сказал,
Но разум воли не давал,
И я сорвался, нагрубил,
А утром горько слёзы лил.
Она внезапно умерла,
Услышав грубые слова,
А я, дурак, хотел поспать,
Забыв о том, что чья-то мать,
Лежала в муках и крови,
А я сказал ей: "Так умри"!
Вот только спать не удалось,
Мороз крепчал, и нам пришлось,
Друг к другу льнуть, храня тепло,
Но это нам не помогло,
Промёрзли все и без огня,
Сидели тихо до утра.
Стряхнув снежинки с головы,
Я вышел прочь, вокруг ни зги!
Деревьев нет, и только снег,
И различим лишь белый цвет.
И за ночь трупы замело,
И только грезится тепло,
Еда, покой и милый дом...
Но я жалею лишь о том,
Что поздно встретился с Христом.
Ему пришлось меня разбить
Об эти горы, и учить,
Тому, что раньше я не знал,
А если знал, не принимал.
Мы просидели без еды,
И без огня, и без воды,
В сорокаградусный мороз,
Пятнадцать дней,
Пока Христос
Не достучался до меня,
И я сказал: "Ну, что, друзья,
Давайте к Богу воззовём,
Иначе мы здесь все умрём!
Молиться надо каждый день,
И что-то делать, не сидеть".
И стали мы молить Христа,
Чтобы нашлась для нас еда,
Чтоб не погибнуть нам во сне,
И не промёрзнуть до костей.
Но не менялось ничего,
Лишь только сердце ожило,
И я почувствовал внутри,
Что Бог желает нас спасти.
Я выходил на белый снег,
И понимал, что силы нет,
Настал уже двадцатый день,
Никто из нас ещё не ел,
И злые ночи холодней,
Вот только небо всё родней,
Всё ближе сердцу с каждым днём,
Мы только им теперь живём.
Мы отреклись от суеты,
И позабыли все мечты,
И пребывали каждый миг
В общенье с Тем, Кто так велик,
Кто совершает чудеса,
И заполняет нам сердца,
Самим Собой, Своим теплом,
Мы только Им теперь живём!
3. Настало утро, тишина,
Я приоткрыл свои глаза,
Как кто-то вдруг для всех сказал:
"Я долго думал и решал,
Где взять еду, чтоб дальше жить,
Немного силу накопить,
Собрать команду, и идти,
Идти вперёд, чтоб всех спасти.
И выход есть у нас один,
Ведь мы уже совсем без сил!
Но Бог послал для нас еду,
Пойдёмте, я вам покажу".
Он взял разбитый пласт стекла,
И, как ножом пилил тела.
Отрезал маленький кусок,
И проглотил его, как мог.
Скривив печальное лицо,
Он протянул друзьям стекло:
"Возьмите, режьте, мясо есть,
Мы будем есть, нам надо есть!
В телах погибших духа нет,
Они для нас простой обед,
Ведь мы молились за еду,
Почти в беспамятном бреду,
И вот теперь спасенье есть!
Мы будем есть, нам надо есть"!
Стояли мы глаза потупив,
Мороз тела друзей окутал,
Они лежали на земле,
И нам пришлось их мясо есть.
Друг другу слово дали мы,
Чтоб после смерти нас могли
Другие есть и выживать,
И никогда ни забывать.
Прошло ещё немало дней,
Холодных, ветряных ночей,
Пытались мы идти вперёд,
Но снег и холод не даёт.
Молитва стала нам родной,
И смутно грезилось порой,
Что мы одни и Он Один,
Не существует внешний мир,
Что мы едины меж собой,
И Сам Господь хранит рукой.
Но среди нас был атеист,
Неверье стал его девиз,
Он отвергал любовь Христа,
Считал, что вера – ерунда.
И вот однажды, я сквозь сон,
Услышал гул, как будто гром,
Тряслась земля, и с вышних гор,
Неслась лавина, как шатёр.
Прошив насквозь наш самолёт,
Колючий снег и гладкий лёд,
В своих объятьях погребли
Двоих ребят, друзей моих!
Я закричал: "Молись сейчас!
Они погибли за тебя!
Ведь ты отринул Божий дар,
А Он тебя всегда спасал"!
"Я не молюсь, - ответил тот, -
Я, что же полный идиот?!
Не верю я, что это Бог,
Наслал лавину, Он не мог!
Его же нет, Он просто миф,
А то, что я доселе жив,
Случайность просто, вот и всё,
Ты сомневаешься ещё"?
И только голос замолчал,
Пол под ногами задрожал,
И страшный гул донёсся с гор,
Так атеист, как беглый вор,
Пал на колени, и в слезах,
Молился: "Боже, я дурак!
Прости меня, спаси всех нас,
Я верю, Ты от смерти спас,
Я жив Тобой, И Ты Один
Мой Всемогущий Господин"!
Исчезла дрожь, и гул прошёл,
И атеиста Бог нашёл!
5. На утро вышел я на снег,
Простой, невзрачный человек,
И преклонился пред Тобой:
"Великий Бог, Создатель мой!
Сегодня Ты везде, вокруг,
И этот яркий солнца круг,
Зажёг сегодня Ты для нас,
Для тех, кого два раза спас!
Благослови меня и тех,
Кто будет погружаться в снег,
И кто пойдёт со мной туда,
Где мир построил города!
Ты проведи нас по горам,
Ведь это Ты надежду дал,
Ты дал нам пищу, жизнь и свет,
И на молитвы свой ответ"!
И мы втроём пошли в снега,
И без огня и без тепла
Нас пригревало солнце днём,
Но вот зашло оно за холм,
Спустился вечер, и мороз,
И снова я молюсь: "Христос!
Не дай замёрзнуть ночью нам!
Яви же снова чудеса"!
Сквозь рыхлый иней на бровях,
Подтаявший в святых лучах,
Заметил я, что утро вновь,
И улыбается Любовь
С небес прозрачно-голубых!
Господь согрел детей Своих!
Как удалось, не знаю, нам,
В живых остаться до утра,
Но я уверен лишь в одном,
Что нас согрел Всевышний Бог!
И радость жизни снова нас
Так окрылила, и неслась,
Над покрывалом белизны,
Туда, куда ступали мы.
Мы шли вперёд, но тут Стефан,
Вдруг провалился и пропал,
В провале снежном между скал,
И я почти что опоздал,
Но ухватил его кисть,
Лишь со словами: "Друг, держись"!
А в голове неслись слова,
Сплошная жаркая мольба,
И руки, словно рычаги,
Тянули друга со скалы.
Мы перешли один хребет,
И впереди дороги нет,
Сплошные горы и снега,
Подруга, лютая зима,
На скальных склонах скользкий лёд,
И мы вернулись в самолёт.
Стефан сказал: "Мы подождём,
Хотя бы зиму переждём,
Идти по холоду нельзя,
Не унывайте же, друзья!
До селе Бог хранил всех нас,
Он не оставит и сейчас!
Через два месяца зима
Ослабнет, и придёт весна,
А с ней спасенье и тепло,
Не всё потеряно ещё"!
Тянулись дни в холодной мгле,
И мы молились в тишине,
Мороз лишь ночи пеленал,
А днём слабел и отступал.
И вот настал тот ясный день,
Прошло два месяца уже,
Мы провели в молитве их,
И Бог хранил своих живых.
Мы взяли мясо на три дня:
Стефан, Андрэ и с ними я.
Ребята нам кричали вслед,
Что впереди дороги нет,
Но Бог проложит путь домой,
И сохранит святой рукой!
И так брели мы по горам,
Прошло уже четыре дня,
Еда закончилась вчера,
Осталась лишь одна вода.
В пещерах дрогли по ночам,
Стефан, как будто одичал,
А мне приснился сладкий сон,
Вокруг я слышал райский звон,
Потом взошёл на горный пик,
И предо мной Господь возник.
Он обернулся, и рукой
Мне указал тропу домой,
Где в зеленеющих горах
Струится свежая вода,
Порхают птицы над землёй,
Желтеют ульи диких пчёл,
В траве зелёной мы лежим,
И я еще всё так же жив!
Я рассказал о сне друзьям,
И шли мы дальше по горам.
А за хребтом другой хребет,
И ни еды, ни силы нет.
Конца и края не видать,
Но я тогда не мог роптать!
Я полз вперед, на горный пик,
Где предо мной Господь возник,
И с высоты увидел я,
Что дальше горная гряда,
Смыкаясь кругом вдалеке,
Не окончается нигде!
Андрэ сказал: "Ну вот и всё!
Не помогает нам Господь,
Я возвращаюсь в самолёт,
Так кто из вас со мной пойдёт"?
Стефан на камне зарыдал:
"Я зря надеялся и ждал!
Мы шли неделю без еды,
Ну где Ты, Бог, ну где же Ты"?
Я улыбнулся и сказал:
"Ты оглядись вокруг, Стефан!
Не видишь разве? Это Бог!
Он наши беды превозмог!
И этот розовый закат,
И красота скалистых Анд,
Всё это Он, и даже мы,
Частички неба и Любви!
Он проведёт нас по горам,
Но если ты отступишь сам,
То потеряешь связь с Творцом,
И никогда его лицо
Не осияет жизнь твою,
А я ведь, друг, тебя люблю!
Пойдём со мной, пойдём вперёд!
Не возвращайся в самолёт"!
В его глазах закат застыл,
Он тихо голову склонил,
И поклонившись до земли
Сказал: "Господь! Меня прости!
Прости сомнения и страх,
Я знаю, всё в Твоих руках"!
Андрэ вернулся в самолёт,
А мы вдвоём ползём вперёд.
Прошло еще немало дней,
Мы превращаемся в теней,
Не достаёт последних сил,
И я почти что отступил,
Почти надежду потерял,
Но слово Бог Своё сдержал!
И я увидел впереди
Две серебристые реки,
В долине светлой лес густой,
И над протоптанной тропой
Порхают птицы и сверчки,
А вдоль неё растут цветы!
И со слезами на глазах
Мы прославляли небеса!
А в самолёте тишина,
Почти закончилась еда,
Надежда канула давно,
Но вдруг вдали раздался рёв.
И непривычный слуху звук,
Их пробудил от горьких мук.
Они смотрели в небеса,
И не поверили глазам,
Когда огромный вертолёт,
Внизу заметив самолёт,
Завис над ними, а внутри,
Сидели кто? Конечно мы!
Спаслись семнадцать человек,
Как на ристалище забег,
Прошли вдвоём мы Анды все,
Но не дошёл назад Андрэ.
Господь довёл нас до конца,
И для того разбил сердца,
Теперь я новый человек,
Но не кончается забег!
Теперь иную цель небес
Открыл Христос, когда воскрес,
И я иду к Нему всегда,
Через холмы и города,
Через года, и день за днём,
Всё ближе к сердцу вечный дом!
/Основана на реальных событиях/