Что такое зависимость? Габор Мате о глубинных причинах наркомании и о том, как с ней бороться

Что такое зависимость? Габор Мате о глубинных причинах наркомании и о том, как с ней бороться
Известный в Канаде и за её пределами доктор Габор Мате (Gabor Maté) работает с людьми, страдающими сильной зависимостью. В этом выступлении он рассказывает о глубинных причинах наркомании и о том, как с ней бороться.

В чём зависимость?
Часть 1

«Вредные вещества, будь то опиаты или кокаин, или другой вид наркотиков, при употреблении на самом деле действуют как болеутоляющее.

За физическую боль и эмоциональное страдание отвечает одна и та же часть мозга.

Когда люди страдают от эмоционального несоответствия, реагирует тот же участок мозга, что и при ножевом ранении.

Экхарт Толле очень точно сказал, что наркомания начинается с боли и заканчивается болью.

Все пристрастия – это попытки подавить боль.

Когда я работаю с наркозависимыми людьми, первый вопрос, который меня всегда заботит, не о том, откуда взялась привычка, а о том, откуда взялась боль.

И оказывается, что это эмоциональная потеря или травма.

Каждый наркоман с тяжёлой зависимостью из восточной части этого города пережил травму.

На этих улицах нет шансов найти женщину, которая не пережила бы сексуальное насилие.

Любой вид зависимости, будь то пристрастие к сексу или к интернету, или к шопингу, или к работе – это всё попытки избежать страдания.

Гитарист из группы Rolling Stones Кит Ричардс (как известно, страдал глубокой героиновой зависимостью) сказал, что мы «ломаем» себя по-разному, чтобы, по крайней мере, на несколько часов сбежать от присутствия самого себя.

Но почему кто-то может не хотеть быть с самим собой? Из-за своего слишком глубокого горя и слишком сильной боли.

Так что мне безразлично, что они говорят о генетике или о выборе, или о любой другой ерунде. Ответ – всегда боль.

В «Тибетской книге жизни и смерти» есть удивительные строки. Что бы вы ни делали, не пытайтесь уйти от боли, но останьтесь с ней. Потому что любая попытка уйти от боли вызывает ещё больше страданий. Так и происходит с наркозависимыми.

Но вопрос в том – как людям быть со своим горем?
Ответ: только чувствуя сострадание/милосердие другого человека.

Как сказал другой учитель, лишь, когда люди почувствуют сострадание, они смогут увидеть истину.

Таким образом, людям с зависимостью необходима сострадательная среда, которая позволит им выжить с болью без необходимости бежать от неё.

Все попытки сбежать, как сказал другой учитель, скорее всего, приводят к ещё большим страданиям, это попытка сбежать от себя.

Поэтому нужно просто остаться с болью, а чтобы быть с ней, нужна поддержка.

Но мы живём в обществе, которое всегда выбирает самые быстрые методы релаксации, немедленное удовлетворение или возможность отвлечься.

Другими словами, мы живём в культуре, которая экономически и психологически не способна оказать поддержку людям.

В результате, этому общество очень трудно иметь дело с наркоманией...

Всё сводится к тому, что в какой-то момент вы должны найти способ быть со своей болью и в итоге сможете понять, что всё это на самом деле означает».

В чём зависимость?
Часть 2

«Я пришёл, чтобы поговорить с вами о наркомании, о силе зависимости, а также о склонности к власти.

Как врач, я практикую в Ванкувере, Канада. Я работал людьми, испытывающими очень-очень сильную зависимость. С людьми, которые употребляют героин, кокаин, алкоголь, кристаллический метамфетамин и любой другой известный человеку наркотик. Эти люди страдают.

Если успех врача измеряется продолжительностью жизни его пациентов, то я неудачник. Потому что мои пациенты умирают очень молодыми. Они умирают от ВИЧ, от гепатита С, от инфекций сердечных клапанов, от инфекций головного мозга, от заражения крови. Они умирают от суицида, от передозировки, от насилия, вследствие несчастных случаев.

И если вы посмотрите на них, то вспомните слова великого египетского писателя-романиста Нагиба Махфуза: «Ничто так не фиксирует последствия печальной жизни, как человеческое тело».

Потому что эти люди теряют всё.

Они теряют здоровье, теряют красоту, зубы, богатство, они теряют человеческие отношения и в итоге они часто теряют жизнь.

Но ничто не может удержать их от зависимости. Ничто не может заставить отказаться от неё. Зависимость остаётся сильнее. И тут возникает вопрос: почему?

Один из моих пациентов сказал мне: «Я не боюсь умереть. Я больше боюсь жить».

Вопрос, на который мы должны ответить: почему люди боятся жизни?

Если вы хотите понять зависимость, не нужно рассматривать то, к чему она привела; вам нужно обнаружить, что её вызвало. Другими словами: понять, что человек получает от своей зависимости? Что он получает, чего в противном случае не имел бы?

Наркоманы получают облегчение от боли, ощущение умиротворённости, чувство контроля, чувство спокойствия.... очень временное.

Встаёт вопрос: почему всё перечисленное отсутствует в их жизни, что с ними случилось?

Такие наркотики как героин, морфин, кодеин, кокаин, алкоголь – это всё обезболивающее. Так или иначе, все они унимают боль. И тогда вопрос не «отчего наркомания?», а «отчего боль?».

Я только что закончил читать биографию Кита Ричардса, гитариста группы Rolling Stones. Многие удивятся, но он всё ещё жив, не смотря на то, что длительное время страдал тяжёлой героиновой зависимостью. И в своей биографии музыкант пишет, что в зависимости он искал забвения, это была попытка забыться. Кит сказал: «Мы идём на эти конвульсии, чтобы хоть на несколько часов перестать быть самими собой».

И я очень хорошо понимаю, что за дискомфорт можно испытывать от самого себя, находясь в собственной шкуре. Мне знакомо желание сбежать от собственного разума.

Великий британский психиатр Р. Д. Лэнг говорил, что есть три вещи, которых люди страшатся. Они боятся смерти, других людей и собственного разума.

В течение долгого периода жизни, я хотел отвлечься от собственного разума, потому что боялся оставаться с ним наедине. И как же я отвлекался?

Ну, я никогда не употреблял наркотики, но я отвлекался через работу, полностью в неё погружался. И через покупки. В моём случае это были компакт-диски с классической музыкой.

В этом у меня развилась настоящая зависимость. За одну неделю я потратил 8000 долларов на диски с классической музыкой. Не потому, что я этого хотел, а потому, что я не мог не возвращаться в магазин.

Будучи врачом, я часто принимал роды. А однажды я оставил рожавшую женщину в больнице, чтобы раздобыть ещё классической музыки. Я хотел вернуться вовремя, но как только оказываешься в магазине, ты уже не можешь уйти так быстро. Эти дилеры классической музыки в проходах – настоящее зло: «Эй, приятель, ты уже слушал последний цикл симфоний Моцарта? Ещё нет? Ну...»

Я пропустил рождение того ребёнка. Придя домой, и солгал своей жене об этом.

Как и любой наркоман, я лгал об этом и игнорировал своих детей из-за своей одержимости работой и музыкой. Так что я знаю, каково это бежать от себя.

Моё определение наркомании: это любое поведение, которое даёт вам временное облегчение, временное удовольствие, но в долгосрочной перспективе наносит вред, имеет негативные последствия, и вы не можете от этого отказаться, несмотря на весь негатив.

Исходя из такого определения, вы можете понять, что существует много-много зависимостей.

Да, есть пристрастие к наркотикам, но также есть пристрастие к потребительству, к сексу, к интернету, к шопингу, к еде.

У буддистов есть такое понятие – «голодные духи». Это существа с большими пустыми желудками, маленькими тощими шеями и крошечными ртами, поэтому они никогда не могут получить достаточно, чтобы насытиться, никогда не могут заполнить внутреннюю пустоту.

И мы все в этом обществе – «голодные духи». У всех нас есть такая пустота и многие пытаются заполнить её извне. И наркомания – попытка заполнить эту пустоту с внешней стороны.

Теперь, если вы не против, зададимся вопросом: почему люди испытывают боль?

Не смотрите на их генетику, смотрите на их жизнь. В случае с моими пациентами, у которых была самая высокая зависимость, полностью очевидно, откуда бралась боль.

Потому что они все подверглись насилию. В детстве они подверглись жестокому обращению.

За 12-летний период я работал с сотнями женщин. Все они прошли через сексуальное насилие в детстве. Мужчины также были травмированы – сексуальное насилие, пренебрежение, физическое насилие, заброшенность и эмоциональная боль снова и снова. Вот откуда боль.

И здесь есть ещё кое-что: человеческий мозг.

Мозг человека, как вы уже слышали, развивает взаимодействие с окружающей средой. Это не просто генетическая запрограммированность. Среда, окружающая ребёнка, на самом деле формирует развитие мозга. Теперь я расскажу вам о двух экспериментах с мышами.

Берёте мышонка и кладёте еду в рот. Он её съедает, наслаждается, глотает. Но если вы положите пищу в нескольких дюймах от его носа, он не сдвинется с места, чтобы её съесть. На самом деле он умрёт от голода вместо того, чтобы есть. Почему? Потому что генетически у него нет рецепторов для химического вещества в мозге под называнием дофамин.

Дофамин – это стимул и химическая мотивация. Он вырабатывается, когда нами что-то движет, когда мы рады, возбуждены, энергичны, любопытны, когда мы в поисках пищи или сексуального партнёра. Без дофамина у нас нет мотивации.

Теперь, как вы думаете, что получает наркоман?

Когда он употребляет кокаин, кристаллический метамфетамин или другой наркотик, в его головном мозге наблюдается прилив дофамина. Вопрос в том, что в самом начале произошло с мозгом?

То, что наркотики вызывают привыкание – это миф. Сами по себе наркотики не вызывают зависимость, потому что большинство людей, которые их пробуют, не становятся наркоманами.

Так почему же некоторые люди подвержены наркомании?

Так же у некоторых людей возникает пристрастие к еде, но не у всех; все люди делают покупки, но некоторые от них зависимы; телевизор не у всех вызывает привыкание, но некоторые люди без него не могут.

Поэтому встаёт вопрос: откуда эта восприимчивость?

Вот ещё один небольшой эксперимент с мышами. Если новорожденных мышей отделить от матери, они не будут по ней плакать. К чему бы это привело в дикой природе? Они бы умерли, потому что только мать их защищает, растит, воспитывает.

Но у них не выработались рецепторы, химически соединяющие участки мозга для эндорфинов. Эндорфин – это эндогенный морфин. Это наше собственное природное болеутоляющее. Морфин или эндорфины также позволяют испытать любовь, ощутить привязанность детей к родителям и привязанность родителей к детям. Таким образом, эти маленькие мыши без эндорфинных рецепторов в мозге естественно не зовут свою мать.

Другими словами, пристрастие к наркотикам и, конечно, к героину и морфину вызвано их действием в эндорфинной системе. Вот почему они работают. Вопрос в том, что происходит с людьми, которым нужны эти химические вещества извне?

Если они подвергались насилию в детстве, то эти схемы не развиваются. Когда у вас нет любви и нет взаимосвязи в жизни в очень-очень раннем возрасте, то эти важные участки мозга просто не развиваются должным образом. Они также неправильно развиваются в условиях жестокого обращения. После этого мозг становится восприимчивым к наркотикам.

Но теперь они чувствуют себя нормально. Наступает облегчение боли. Они ощущают любовь. Одна пациентка сказала мне: «Когда я впервые употребила героин, то почувствовала себя, как в тёплых и нежных объятиях. Словно мать обнимает своего ребёнка».

Теперь у меня была такая же пустота, но не до такой степени, как у моих пациентов. Вот что произошло со мной:

Я родился в Будапеште, Венгрия, в 1944 году, в еврейской семье, перед тем как немцы оккупировали Венгрию.

Вы знаете, что случилось с еврейским народом в Восточной Европе.

Мне было 2 месяца, когда немецкая армия вошла в Будапешт. На следующий день моя мать позвонила педиатру и сказала: «Пожалуйста, придите и осмотрите Габора, он всё время плачет». И педиатр ответил: «Конечно, я приду к нему, но должен вам сказать, все мои еврейские младенцы плачут».

Но почему? Разве дети знали о Гитлере или о геноциде, или о войне?

Нет.

То, что мы считывали, это были стрессы, ужасы и депрессии наших матерей. Это влияло на формирование детского мозга. И, естественно, так я получал сообщение, что мир не хочет меня, потому что если моя мать рядом со мной не радуется, должно быть, я не желанный ребёнок.

Почему позже я стал трудоголиком?

Если они не хотят меня, то, по крайней мере, они будут нуждаться во мне. Я стану важным врач и у них будет во мне потребность. Так я смогу загладить чувство ненужности.

И что это значит?

Это значит, что я всё время работаю. А когда не работаю, тогда покупаю музыку.

Какое сообщение подсознательно получают мои дети? Точно такое же – что они никому не нужны. Вот так мы передаём травмы, передаём страдания, бессознательно, от одного поколения к другому.

Очевидно, существует много способов заполнить эту пустоту, у каждого человека свой способ. Но пустота всегда возвращается к тому, чего мы недополучили, когда были очень малы.

И тогда мы смотрим на наркомана и говорим: «Как ты можешь делать это с собой? Как ты можешь вводить в свой организм это ужасное вещество, которое может тебя убить?» Но посмотрите на то, что мы делаем с Землёй. Мы выбрасываем в атмосферу, в океаны и в окружающую среду всё, что убивает нас и отравляет планету.

Теперь ответьте, какая зависимость сильнее? Зависимость от нефти? От потребительства? Что приносит больший вред?

И всё же мы судим наркоманов, потому что на самом деле видим, что они такие же как мы. Но нам это не нравится, и мы говорим: «Вы отличаетесь от нас, вы хуже, чем мы».

(Аплодисменты)

На самолёте из Сан-Паулу в Рио-де-Жанейро я читал New York Times за 9 июня. Там была статья о Бразилии и о человеке по имени Нисио Гомес, лидере народа гуарани из бассейна Амазонки, которого убили в ноябре прошлого года, наверное, вы о нём слышали.

Гомеса расстреляли, потому что он защищал свой народ от крупных фермеров и компаний, захватывающих и уничтожающих тропические леса, разрушающих среду, которая считается родиной индийцев в Бразилии.

И я могу вам сказать, что это пришло из Канады. Там произошло то же самое. Многие из моих пациентов – индейцы. Коренные жители Канады в значительной степени страдают зависимостью. Они составляют небольшой процент населения. Но они составляют большой процент среди заключённых в тюрьмах, среди наркоманов, среди психически больных и среди людей, совершающих самоубийство. Почему?

Потому что у них отняли родные земли. Потому что их убивали и подвергали насилию из поколения в поколение.

И вот следующий вопрос: вы можете понять страдания коренных народов и можете понять, что мучения толкают их на поиски способа облегчить боль в наркотиках, но что можно сказать о людях, которые это совершают? В чём их зависимость?

Они зависимы от власти. Зависимы от богатства. Зависимы от приобретений. Они хотят стать больше.

Когда я пытался понять пристрастие к власти, я взглянул на некоторых влиятельнейших людей в истории: на Александра Великого, на Наполеона, на Гитлера, на Чингиз Хана, на Сталина. Это очень интересно.

Прежде всего, зачем им так много власти?

Любопытный факт: физически они все были очень небольшими людьми, где-то моего роста или даже ниже. Они были выходцами из других народов, не из местного населения. Сталин был грузином, а не русским; Наполеон был корсиканцем, а не французом; Александр Македонский не был греком и Гитлер был австрийцем, а не немцем.

Таким образом, у них могло быть ощущение неуверенности и неполноценности.

Они нуждались во власти, чтобы почувствовать себя хорошо, чтобы возвеличиться. И чтобы получить эту власть, они были готовы воевать и убивать многих людей, только чтобы поддержать эту власть.

Я не утверждаю, что только небольшие люди могут быть властолюбивыми, но интересно рассмотреть эти примеры, потому что, говоря о власти, о пристрастии к власти, всегда подразумевается пустота, которую вы пытаетесь заполнить извне.

Наполеон даже в изгнании на острове Святой Елены, утратив могущество, говорил: «Я люблю власть, люблю власть». Он не мог представить себя без власти. Не мыслил себя без внешнего могущества.

Очень интересно сравнить его с Буддой или с Иисусом. Если вы почитаете их историю, то найдёте, что обоих искушал Диавол, а один из соблазнов, которые он им предлагал – это власть, земная власть. И они оба отказались.

Почему они сказали «нет»? Оба отказались, потому что у них была внутренняя сила, и не было потребности искать её вовне.

Ещё они отказались, потому что не хотели контролировать людей, а хотели их учить. Они хотели научить людей своим примером, мягкой речью, мудростью, а не с помощью силы. Поэтому отказались от власти.

И ещё очень интересно, что они об этом говорили. Иисус сказал, что власть и реальность находятся не снаружи, но внутри нас. Он говорил: «Царство Божие внутри вас».

И Будда перед своей смертью, когда монахи скорбели и плакали, сказал им: «Не оплакивайте меня, не поклоняйтесь мне. Найдите свет внутри себя, сами станьте светом».

Итак, мы смотрим на этот сложный мир с разрушающейся средой и глобальным потеплением, и опустошением океанов. Давайте не будем надеяться на людей, находящихся у власти, что они изменят положение вещей, потому что люди у власти – мне не хочется об этом говорить, – но очень часто это одни из самых пустых людей в мире и они не собираются изменять что-либо для нас.

Мы должны найти этот свет внутри себя, найти свет в сообществах и в своей собственной мудрости и в собственном творчестве.

Мы не можем ждать от людей, находящихся у власти, что они сделают для нас что-то лучшее, потому что они никогда этого не сделают, пока мы не сделаем.

Они говорят, что в человеческой природе лежит конкуренция, агрессия, эгоизм.

Всё как раз наоборот. Человеческая природа на самом деле в кооперации, человеческая природа в щедрости, в общности единомышленников.

То, что мы видим здесь на этой конференции – людей, обменивающихся информацией, людей, получающих информацию, людей, стремящихся к лучшему миру, – это и есть человеческая природа.

И когда вы обнаружите этот свет внутри, когда вы найдёте свою собственную сущность/природу, тогда мы будем добрее и к себе, и к природе.

Спасибо».