Психоаналитическая традиция и стиль мышления

     Среди первых учеников Фрейда, наряду с медиками, были и представители гуманитарного знания — философы, искусствоведы, музыканты. Не случайно и то, что со временем психоанализ встретил поддержку и одобрение не столько в медицинских кругах, сколько среди интеллигенции, ориентированной на гуманитарное знание. Более того, по мере выхода на международную арену и проникновения в различные сферы человеческой деятельности, психоанализ превратился в широкомасштабное идейное движение, которое стало существенной частью культуры XX столетия.
     Среди психоаналитиков, бытует широко распространенное убеждение, согласно которому наука и медицина должны быть нейтральными по отношению к мировоззренческим ценностям, за исключением, пожалуй, одной — «не навреди», которая воспринимается не в плане мировоззренческой ценности, а в качестве обязательной максимы, имеющей нравственный смысл.
Хотя Фрейд допускал подчас такие откровения (особенно в письмах к друзьям и коллегам, а также в личных беседах), которые не оставляли сомнений в его желании создать, используя его собственное выражение, «серьезную философию», основанную на открытиях психоанализа.
     С одной стороны, Фрейд стремился подчеркнуть, что в его задачу не входит создание особого миросозерцания и, следовательно, психоанализ не претендует на какую-либо мировоззренческую функцию. С другой стороны, открещиваясь от метафизики, от абстрактных конструкций, не связанных с клиническим опытом, основатель психоанализа предпринимал многочисленные попытки по созданию метапсихологии, которую, по сути дела, можно рассматривать в качестве психоаналитической философии и своеобразного мировоззрения.
     Задача Фрейда, путем анализа «мелочей жизни» (сновидения, ошибочные действия, симптомы заболевания) вскрыть такие закономерности проявления бессознательного в различных сферах человеческой деятельности, которые могли бы пролить свет на многие загадки, все еще не раскрытые не только философами, но и учеными, полагающими, что человек является сознательным существом. Отсюда скрытая интенция Фрейда на новое видение человека и мира, основанное на научных разработках и результатах психоанализа.
     Фрейд не соглашался с требованием американского врача Джеймса Патнема, чтобы «психоанализ отдавал себя в распоряжение определенного философского миросозерцания». Долгое время Фрейд старался сдержать свои внутренние стремления по созданию метапсихологии, прибегать, по его собственному выражению, к «ведьме метапсихологии». Так, в работе «Конечный и бесконечный анализ» он заметил: «Без метапсихологических спекуляций и теоретизирования — едва было, не сказал: фантазирования — здесь не сдвинешься ни на шаг. К сожалению, прорицания ведьмы и на сей раз не отличаются ни ясностью, ни обстоятельностью».
     Известно, что основатель психоанализа наметил написать двенадцать статей, которые хотел опубликовать под общим названием «Введение в метапсихологию». Но с марта по май 1915 года он написал пять статей. Но даже по названию пяти опубликованных им статей можно судить о направленности мышления Фрейда в связи с обсуждением метапсихологических проблем. Им были подготовлены такие статьи, как «Влечения и их судьба», «Вытеснение», «Бессознательное», «Метапсихологическое дополнение к теории сновидений», «Печаль и меланхолия». Углубленное и обобщенное изложении фундаментальных принципов и теоретических разработок, положенных Фрейдом в основу той системы знания, которая в завершенном виде предстала в его работах 20 - 30-х годов. Именно она несла в себе мировоззренческую функцию, о которой ранее в качестве возможного предположения он писал Дж. Патнему, подчеркивая то обстоятельство, что психоанализ сочетается с различными мировоззрениями, но до всеобъемлющего синтеза у него еще просто не дошли руки.
     Философия и мировоззрение рассматривались в качестве недопустимых элементов терапевтической деятельности. Не случайно Фрейд говорил о том, что по отношению к пациенту аналитик должен быть своего рода зеркалом, отражающим образ обратившегося к нему за помощью человека, но не вносящим в его жизнь ничего личностного, связанного с его мировоззренческой позицией.
     Фрейд исходил из того, что «мировоззрение — это интеллектуальная конструкция, которая решает проблемы нашего бытия, исходя из некоего высшего предположения, в котором все, что вызывает наш интерес, занимает свое определенное место». В этом смысле можно сказать, что мир сложнее любого мировоззрения.
     Человек будет чувствовать себя более уверенным, если будет знать, к чему ему следует стремиться и как организовывать свою деятельность, для чего и требуется мировоззрение.
     Фрейд отмечал, что в русском большевизме теоретический марксизм стал таким мировоззрением, которое, создало запрет на мышление, к которому прибегает и религия в целях своего самосохранения.
     Большевизм должен вознаграждать своих верующих за страдания и лишения настоящей жизни обещанием лучшего мира, в котором не останется ни одной неудовлетворенной потребности и этот рай должен быть создан на земле и в обозримое время.
     В конечном счете, психоанализ это — не только и не столько терапия, сколько такая система знания, которая способствует лучшему пониманию человека, мира и взаимосвязей между ними. Высказывание Фрейда, сделанное им в одной из заключительных лекций по введению в психоанализ: «Я говорил вам, что психоанализ начал как терапия, но я хотел бы вам его рекомендовать не в качестве терапии, а из-за содержания в нем истины, из-за разъяснений, которые он нам дает, о том, что касается человека ближе всего, его собственной сущности, и из-за связей, которые он вскрывает в самых различных областях его деятельности».
     По возвращении в Вену в апреле 1886 года Фрейд объявил о начале своей частной практики. Находясь под впечатлением идей Шарко об истерии, он включает в свою исследовательскую и врачебную деятельность рассмотрение случаев истерических заболеваний. В октябре 1886 года Фрейд выступил с докладом «Об истерии у мужчин» перед медицинским обществом, но не встретил какого-либо одобрения со стороны его членов. Напротив, некоторые врачи подвергли критике представления Шарко о травматической этиологии истерии, о которых докладывал Фрейд. Фрейд обратился к работающим в клиниках врачам с просьбой разрешить ему понаблюдать за случаями мужской истерии, однако не встретил поддержки с их стороны. Более того, один из старых хирургов в резкой форме выразил свое возмущение по поводу незнания молодым врачом того, что мужчина не может быть истеричным, поскольку истерия по-гречески означает «матка». И все же Фрейду удалось найти случай мужской истерии, который он и продемонстрировал перед Венским медицинским обществом.
     На этот раз его доклад был встречен более благожелательно. Тем не менее, сам Фрейд не был удовлетворен и испытывал разочарование по поводу того, что венские врачи скептически отнеслись как к вызвавшим у него самого восторг представлениям Шарко об этиологии истерии, так и к его собственным начинаниям. Вспоминая об этом много лет спустя, он писал: «Впечатление, что крупные авторитеты отклонили мои новинки, оставалось непоколебимым; я со своей мужской истерией и возможностью вызывать истерические параличи внушением оказался в оппозиции».
     Неадекватность восприятия Фрейдом сложившейся в то время ситуации может свидетельствовать о его психической ранимости. Но внутреннее ощущение оппозиционности, сохранившееся у него со времени обучения в гимназии, сыграло свою положительную роль. Отойдя от академической жизни и не появляясь больше в Венском обществе врачей, Фрейд ушел с головой в частную практику, что побудило его к поиску новых методов лечения нервнобольных.
     Принято считать, что гипноз у Фрейда не очень-то получался. Но наверно правильнее было бы говорить, что Фрейд чувствовал ограничение этого метода…
     Впервые термин «психоанализ» был употреблён Фрейдом в 1896 г., а в 1899 г. он выпускает свою первую работу по психоанализу: «Толкование сновидений». Простая, казалось бы, мысль Фрейда о том, что сновидение имеет смысл, на тот момент в научной среде привело к тому, что Фрейд на восемь лет оказался в изоляции, от научной медицинской среды.
     Большинство учёных считали сновидения либо набором механических воспоминаний о прошедшем дне, либо бессмысленным набором фантастических образов. Анализируя ассоциации, возникающие у больных в связи с той или иной деталью сновидения, Фрейд делал вывод об этиологии расстройства. Осознавая происхождение своего заболевания, пациенты, как правило, излечивались.