Суворова И.Ю. Изгои и работа по их интеграции в группу

Аннотация

Статья посвящена проблеме интеграции в группу людей с ментальными нарушениями с деструктивными импульсами. В результате теоретического анализа сделан вывод о том, что не только личность может нести в себе деструктивные импульсы, но и группа, пребывающая на параноидально-шизоидной фазе, может быть причиной исключения. В таком случае учащийся и группа представляют собой самовозбуждающуюся систему, интеграция которой не только затруднительна, но и опасна для двух сторон.

Ключевые слова: групповая динамика, эксклюзия, деструктивные импульсы, объектные отношения, шизоидные феномены, групповая динамика.

Введение

Проблема обучения молодых людей с ОВЗ с ментальными нарушениями с каждым годом становится все более обсуждаемой. Улучшение качества жизни людей с множественными нарушениями во многом связано с образовательным процессом, перед которым стоят такие задачи, как профессиональное развитие и социализация (Коновалов, Осенкова, 2015; Корнеева, 2012; Волкова, Головина, 2012). В этой связи особое место занимает групповая динамика в трудовых мастерских как один из показателей качества жизни. Проблема в том, что множественные ментальные нарушения учащихся являются результатом и причиной незрелого Я, что, в свою очередь, приводит к более выраженной групповой динамике как со стороны учеников, так и со стороны педагогов. Групповая динамика, которой посвящена данная статья, касается процессов психологического исключения некоторых учащихся из учебной группы и формированию изгоев. Целью статьи является поиск механизмов, обеспечивающих этот феномен.

В анализе причин и механизмов исключения из системы преобладает перекос в сторону личности (Killen, Hitti, Mulvey, 2012), однако не следует забывать, что ребенок приходит в группу уже с багажом бессознательного, влияя тем самым на групповую динамику с одной стороны, а группа в свою очередь реагирует на каждого нового человека исходя из особенностей ее структуры. Поэтому данный анализ будет строиться в двух направлениях – анализ роли личности и роли групповой динами в формировании эксклюзии отдельных личностей.

Личность как причина эксклюзии

Зачастую ответственность за исключение из группы ложится на самого исключенного. В анализе групповой днамики в 2000 гг. сформировалось несколько направлений изучения причинности исключения исходя из особенностей исключенного человека. Родоначальниками подхода являются Доминик Абрамс и Мелани Киллен, сосредоточившие внимание на взаимодействии детей во время игры. В их исследованиях было показано, что отвержение со стороны сверстников, в первую очередь, связано с нежеланием исключенных разделять групповые правила и нормы (Killen, Hitti, Mulvey, 2012). Д. Абрамс пишет, что люди могут быть замотивированы не включаться в социальную группу, если членство в ней не выгодно, или противоречит внутренним установкам (Abrams, Emler, 1992). Такая причина относится к когнитивной сфере. Однако существуют исследования, направленные на изучение более глубинных причин этого феномена. Профессор университета Сан Диего Джен Твинг предложила, что причиной движения человека от группы является меньшая эмоциональная чувствительность, являющаяся защитной реакцией на предыдущий травмирующий опыт (Twenge, Ciarocco, Baumeister, DeWall, Bartels, 2007). В подтверждение этого предположения были проведены исследования частоты встречаемости социальной эксклюзии в детских группах среди детей из благополучных семей и интернатов. Исследователи опирались на тот факт, что в интернатах в связи с более суровыми условиями жизни, чем в благополучных семьях, дети растут менее чувствительными к эмоциям и в дальнейшем избегают личностных контактов и доверительных отношений (Watson, Nesdale, 2012). В наших исследованиях было показано, что травмирующий опыт и последующая отстраненность являются результатом фрустрации базовых потребностей (Суворова, 2016). На уровне интеграции человека в социальную систему - это базовые социальные потребности в автономии, компетентности и принадлежности (Deci, Ryan, 1985). На уровне семьи - это уважение и самостоятельность (Варга, 1996). На уровне диады мать-дитя - это потребность в любви и безопасности (Winnicott, 1960). У людей с ментальными нарушениями, в первую очередь такими, как аутизм и ранняя детская шизофрения, речь идет о фрустрации самых базовых потребностей – в принятии и безопасности.

В работах Ф. Тастин (Tustin, 2013), Г. Гантрипа (Guntrip, 1969; Гантрип, 2010) и Д. Винникота (Винникотт, 1998) изоляция и стремление исчезнуть представлены как типичная реакция человека на враждебный внешний мир. Мелани Кляйн (2001) описала состояния, в которых младенец, теряя ощущение своего Я в связи с незрелостью мозговых структур, погружается в хаос и начинает испытывать тревогу и, как результат, агрессию по отношению к внешним объектам. Однако не только младенцам свойственны подобные реакции. Этот страх саморазрушения и агрессия могут сохраняться в течение жизни. В качестве примера можно привести случай, предоставленный самим же Г. Гантрипом (Гантрип, 2010) о человеке, относящимся деспотично к своим подчиненным. В процессе анализа выяснилось, что его поведение обусловлено страхом перед подчиненными, опасением, что они выйдут из-под его контроля. Если такой страх перед группой возникает у человека, не имеющего власти и обладающего более примитивными защитными механизмами, он рискует стать изгоем.

В качестве примера можно привести Антона, 24 года, обучающегося в трудовых мастерских (все имена изменены – примечание автора). На рабочем месте Антон не проявлял инициативы в работе. Он как будто бы не преследовал всеобщее внимание, однако постоянно выкрикиваемые им нецензурные слова нарушали работу группы и приводили к тому, что Антон заполнял собой все пространство и разрушал групповую структуру. Любое давление со стороны педагогов воспринималось агрессивно, и поток ненормативной лексики только увеличивался. На вопросы психолога о причине такого поведения Антон отвечал, что хочет всех рассмешить. На большую рефлексию он был не способен. Зато Иван, 18 лет, пришедший в группу после выпуска Антона, смог дать более развернутый ответ. Его поведение было очень схожим: работал с неохотой, с рабочего места выкрикивал нецензурную лексику. В разговорах с психологом говорил, что такое поведение помогаем ему почувствовать себя живым, как будто противостояние группе создает границы для личности, и она не растворится в групповой структуре.

Анализ двухгодичной работы с Иваном помог заключить, что мотивом исключения из группы было нарушение привязанности, ненависть к себе, транслируемая на группу, и, наконец, невозможность найти себе место в социальной системе. Вынужденный находиться в среде, которая, как ему казалось, отвергала его, заставляя при этом соблюдать правила, которых он не понимал, вынуждала защищать границы своего Я. Иван испытывал страх разрушения своего Я и поэтому направлял свою агрессию не на конкретных людей, а на разрушение социальной структуры, нарушая ее нормы и ценности. В скором времени Иван стал невыносимым для окружающих и, и все контакты с ним со стороны педагогов и учащихся сошли на нет. Именно этот аспект отношений человек-группа виден стороннему наблюдателю и воспринимается членами группы. Однако нам кажется, что это только часть более сложно и неуловимого механизма взаимодействия человека и группы.

Групповая динамика как причина эксклюзии

Разработки Мелани Кляйн, связанные с выделением двух фаз развития личности младенца, параноидально-шизойдной и депрессивной, легли в основу групповой динамики У. Биона, описавшего механизмы превращения бессознательных индивидуальных процессов в групповые (Гринберг, 2007). Механизм этот выглядит следующим образом: все свои психологические проблемы человек гонит от себя и проецирует во внешний мир, который становиться «плохим» и над которым он утратил контроль (Автономов, 2015). Попадая в группу, каждый член которой имеет свои проекции, человек сталкивается с ранее отщеплёнными аспектами своего социального и психического образа. Получается, что группа как резонатор или увеличительное стекло усиливает и концентрирует определённые грани межличностных отношений, часто обостряя противоречия и вызывая полярные реакции у разных участников (Bion 1952). Исходя из этого можно предположить, что существует общий психологический фон группы, в который попадают все ее участники, и который формирует все их реакции. Следовательно, реакция на вновь прибывшего человека будет сильно зависеть от неосознанных групповых установок. У. Бион выделил три таких установки (Автономов 2015):

Группа «Образования пар». В группе существует верование в то, что все существующие проблемы в группе будут автоматически разрешены в будущем кем-то еще не рожденным – «Мессией». Некоторые члены группы создают «пары», которые выражают общую надежду всех участников на счастливое и беззаботное решение всех трудностей. Обсуждения в группе связаны с оптимистическими надеждами и планами на будущее, которое представляется в «розовых» тонах (Гринберг, 2007; Bion, 1961). Тенденция таких групп в недопущении негатива может быть связана с защитными механизмами вытеснения и подавления. Стоит заметить, что эти механизмы относятся к когнитивному искажению и нацелены на сохранение позитивной эго-идентичности (Bowins, 2004). Следовательно, Эго данной группы представляет собой относительно целостное образование, в отличие от групп, которые функционируют на депрессивной и параноидально-шизоидной стадиях развития Эго, на которых преобладают более примитивные защиты диссоциации (Cramer, 1997; Bowins, 2004).

Группа «Зависимости». Данная группа нуждается в лидере, который наделяется атрибутами божественности и берет на себя ответственность за все происходящее. Эта потребность исходит из потребности в чувстве безопасности младенца, которая полностью находится в руках взрослого. При этом идеализация одного сопровождается неизбежным параллельным обесцениванием себя и ощущением своей неполноценности и ущербности, что в свою очередь еще больше усиливает требовательность, которая быстро перерастает в зависть и ненасытность (Гринберг, 2007, Bion, 1961). В отличие от предыдущей группы, здесь готова сформироваться проекция, относящаяся к более примитивным механизмам защиты, обусловленным отсутствием целостности Эго. Далее, можно предположить, что не всякий вновь прибывший человек станет испытывать на себе проекцию, а тот, чьи собственные проекции соответствуют проекциям группы.

Группа «Борьбы/бегства». Члены группы объединяются вокруг идеи о существовании некого могущественного и коварного врага, которого следует либо люто ненавидеть и сражаться, либо спасаться бегством и фобически избегать. Обычно, этот враг как плохой объект является чем-то (кем-то) внешним. Члены подобных групп склонны к избеганию, жалуются на хроническое утомление, разобщены и испытывают ненависть к психологическим затруднениям любого рода. В группе доминирует страх утраты контроля, подозрительность, ожидание агрессии и активная демонизация врага. Такой группе необходима защита как от внешнего врага, так и от собственной агрессии и враждебности друг к другу (Гринберг, 2007, Bion, 1961). Непереносимость затруднений, страх утраты контроля и агрессия, выделенные У. Бионом, характерны параноидально-шизофренической стадии развития младенца М. Кляйн. Следовательно, вновь пришедший человек, сам имеющий страх саморазрушения и проецирующий его вовне в виде агрессии, станет действительным источником угрозы для целостности группы.

Именно такая ситуация, на наш взгляд, становится одним из механизмов исключения человека из группы. Опасность этой ситуации в ее неосознанности, а, следовательно, неуправляемости, тогда как последствия могут быть самым драматичными. Во-первых, исключенный человек, изначально имеющий страх разрушения, основа которого кроется в параноидально-шизоидной фазе развития, описанной Мелани Кляйн, когда ребенок теряет ощущение своего бытия и контакта с окружающим миром, попадает в ситуацию, в еще большей степени актуализирующую этот страх. Впоследствии это может привести к усугублению психоза. Во-вторых, с усилением враждебных импульсов со стороны изгоя будет усугублять психотическую атмосферу группы. Таким образом мы имеем дело с самовозбуждением системы, напряжение которой может быть снято только в случае исчезновения одного из ее элементов. В учебных группах этим элементом выступает исключенный ученик. В-третьих, механизм такого разрушительного сосуществования невидим как со стороны, так и изнутри группы. Сторонний наблюдатель не может распознать этот механизм, поскольку не ощущает на себе психотической подоплеки наблюдаемым процессам, тогда как сама ситуация может быть оценена, как нерадивый ученик изводит всех учителей. Будучи внутри группы, все ее члены подпадают под психотическое поле и не могут осознать действующих на них механизмов, как психотик не может самостоятельно осознать свои проекции. Единственным механизмом, способным разорвать этот порочный круг, нам видится использование буфера между группой и исключенным учеником таким образом, чтобы ученик чувствовал себя принятым и тем самым уменьшил силу разрушительных импульсов с одной стороны, и обезопасить группу от страха разрушения с другой.

Способы интеграции изгоев в группу

Интеграция человека, отыгрывающего свой страх саморазрушения на группе, которая в свою очередь в качестве защиты использует отвержение разрушающего элемента, сложна тем, что работа может вестись только в одном направлении – в направлении отвергаемой личности. Это вызвано тем, что работа со всей группой будет сталкиваться с сильным сопротивлением саморегулирующейся системы, а преодоление этого сопротивления может иметь непредсказуемые последствия, вызванные осознанием группой своих страхов. И если такая работа приемлема для терапевтических групп, то она может разрушить рабочий процесс, если речь идет об организации.

В данном случае речь идет о группе педагогов в трудовой мастерской, работающих с молодыми людьми с ограниченными возможностями здоровья. Группа состоит из шести человек. Сотрудники мало взаимодействуют друг с другом, и их общение довольно поверхностно. В редких случаях происходит объединение в диады или триады, но поводом к объединению является недовольство некоторыми сотрудниками. В качестве тем для разговора помимо формальных обсуждений является обида и недовольство друг другом. По этому же принципу группу можно разделить на два полюса, включающих людей, находящихся друг с другом в пассивном конфликте. Естественным результатом противостояния были усталость и отсутствие интереса к своей работе. При попадании в такую группу учащихся, отыгрывающих свой страх разрушения в виде агрессии на группу, со стороны группы формируется устойчивая враждебность по отношению к таким ученикам.

Коля, 24 года.

Коля находится в группе пятый год. На третьем году проявилась его агрессия, нетерпимость критики, страх неудачи и непереносимость чужих успехов. Летом, на каникулах, у него появилась навязчивая идея отравиться едой. Колю начали сопровождать на его четвертом году обучения. К этому времени к нему уже критически были настроены и педагоги, и одногруппники, имея готовность критиковать его каждое, даже безобидное, проявление. Он упорно продолжал отказываться от еды, боясь отравиться, и говорил о страхе смерти. Обычно разговорам о страхе смерти предшествовала вспышка гнева, направленная вовне и адресованная человеку, не находящемуся в группе. Постепенно к этим темам присоединился поиск идеального места, где бы его приняли, и где бы он был счастлив. Это место было плодом его фантазий, желанной и недостижимой мечтой.

Было принято решение некоторое время работать сопровождающему с Колей вне группы, чтобы снизить создавшееся напряжение между ним, педагогами и остальными ребятами. Постепенно его эмоциональный фон начал выравниваться. Коля перестал отказываться от пищи и длительное время сохранял веселое настроение. Постепенно Колю начали вводить в группу. К концу четвертого курса его перестали воспринимать как агрессивного и неуравновешенного человека. В следующем году Коля долгое время мог работать без опоры извне, сохраняя при этом хорошие отношения с окружающими его людьми.

Иван, 18 лет

Иван, о котором уже было упомянуто выше, находится группе первый год. На первый взгляд его поведение весьма отличается от поведения Коли: у него нет выраженного страха неминуемой гибели, агрессии, он толерантен к критике и чужим успехам и создает впечатление личности с более-менее целостной структурой Эго. Особенности Ивана заключаются в выкрикивании нецензурной лексики и запрещенных правилами данной группы тем, таких, как секс, алкоголь, наркотики. Несмотря на то, что все это звучит, как шутка, Иван нарушает работу группы так же, как и Коля. Угрозы и жесткое поведение могут успокоить Ивана лишь на короткое время, после чего его ненормативное поведение лишь усугублялось. Но несмотря на это противостоять импульсу агрессии в адрес Коли было практически невозможно. Не декларируя вслух страх смерти, как Коля, Иван имел другую навязчивость – выраженное сексуальное влечение к девушкам. В разговоре с психологом он признался, что на самом деле боится исчезнуть. Говоря о девушках, он сказал, что они для него как мамы. И на предположение психолога о том, что интимные отношения спасают его от страха разрушения он согласился.

В работе с Иваном было рекомендовано давать сложную работать, которую он бы выполнял рука об руку с педагогом. Это позволило бы почувствовать себя через эмоциональный контакт с другим человеком и поднять самооценку, выполняя сложную работу, что безусловно помогло бы ему найти свое место в группе. Однако педагоги не смогли построить с ним партнерские отношения и взаимодействие выстраивали через давление. Тогда Ванино общение с группой стало опосредованным сопровождающим, который спокойно реагировал на все Ванины провокации, принимал его во всех его проявлениях и с уважением относился к его интересам и помогал строить диалоги с педагогами. В результате напряжение Ивана, вызванное пребыванием в группе, снизилось, количество его деструктивных импульсов стало меньше.

И Коля, и Иван боялись саморазрушения и переносили свой страх на группу, и у одного, и у второго были навязчивые состояния. Если у Коли это страх смерти, то Иван, имея более целостное Эго, демонстрировал защиту от разрушения в виде романтичных отношений как можно с большим числом девушек. И если Коля в открытую переносил свою агрессию на группу, то Иван использовал дурашливость как способ сделать свой страх несерьезным. Однако группа реагировала на оба эти проявления одинаково, изолируя источник угрозы, тем самым усугубляя страх саморазрушения. Найденные решения заключались в создании буфера между учеником и группой, смысл которого был в обеспечении условий для интеграции Эго учащегося с одной стороны и защиты группы от разрушительных импульсов с другой. В случае Коли эта работа заключалась в интеграции хороших объектов сопровождающего во внутренний план личности. Для Ивана роль сопровождающего заключалась в ресурсе для самостоятельной интеграции Эго.

Заключение

В статье была рассмотрена проблема исключения учеников из группы, причины которой кроются в сочетании агрессивных импульсов как со стороны учеников, так и параноидально-шизоидных установок со стороны группы. Согласно Мелани Кляйн и Уилфриду Биону, разработки которых легли в основу данного анализа, движение от группы со стороны исключенной личности может быть вызвано неустойчивым переживанием своего бытия в связи со слабостью Эго, что в свою очередь приводит к агрессивным импульсам на внешние объекты. Подобно младенцу, имеющему импульс причинить вред матери в связи со страхом уничтожения, человек, переживающий страх разрушения в группе направляет ненависть во внешний мир, стремясь разрушить его как угрозу своей целостности. Если такой человек попадает в группу, которую У. Бион назвал группой борьбы/бегства, характеризующейся избеганием, жалобами на усталость, трахом потерять контроль и необходимостью в существовании внешнего врага, что соответствует параноидально-шизоидной стадии М. Кляйн, группа стремится защититься от разрушительных импульсов и изолирует вновь прибывшего. На примере двух случаев были найдены решения, заключающиеся в создании буфера между учеником и группой, смысл которого был в обеспечении условий для интеграции Эго учащегося с одной стороны и защиты группы от разрушительных импульсов с другой.

В этой статье было проанализировано взаимодействие человека со страхом саморазрушения и агрессивными импульсами с группой борьба/бегство, однако можно предположить о существовании изгоев и в двух других группах – создание пар и зависимости. В этих случаях функции буфера будут выстраиваться в зависимости от потребностей каждой из групп. В любом случае, анализ групповых потребностей требует высокого уровня психологической подготовки и целостности самой личности сопровождающего. А проблема взаимодействия личности и группы нуждается в дальнейшем тщательном изучении.

Outcasts and their integration into the group

Annotation

The article is devoted to the problem of integration into the group of people with mental disabilities with destructive impulses. As a result of the theoretical analysis, it was concluded that not only the personality can carry destructive impulses, but also the group residing on the paranoid-schizoid phase can be the reason for the exception. In this case, the student and the group are a self-excited system, the integration of which is not only difficult, but also dangerous for both sides.

Keywords: group dynamic, exclusion, destructive impulses, object relations, schizoid phenomena, group dynamics

Литература:
1. Автономов Д. А. Динамика групповых защитных механизмов, возникающих при лечении аддиктивных пациентов в реабилитационном центре // Журнал практической психологии и психоанализа, 2015, №. 2.
2. Варга А. Я. Системная семейная психотерапия, Самара.: 1996.
3. Винникотт Д. В. Маленькие дети и их матери, М.: Класс, 1998.
4. Волкова О. О., Головина Г. А. Адаптация и профессиональная подготовка молодых людей с выраженными психическими расстройствами // Научные исследования в образовании, 2012, №.10.
5. Гантрип Г. Шизоидные явления, объектные отношения и самость. Институт гуманитарных исследвоаний, 2010.
6. Гринберг Л., Сор Д., де Бьянчеди Э.Т. Введение в работы Биона: группы, познание, психозы, мышление, трансформация, психоаналитическая практика, М.: Когито-Центр, 2007.
7. Кляйн М. Заметки о некоторых шизоидных механизмах // Кляйн М. и др. Развитие в психоанализе. М.: Академический Проект, 2001.
8. Коновалов И. Е., Осенкова Д. И. Особенности формирования готовности людей с ограниченными возможностями здоровья к обучению в высшем учебном заведении // Теория и практика общественного развития, 2015, №. 13.
9. Корнеева Н. Ю. Некоторые аспекты инклюзивного профессионального образования для людей с ограниченными физическими возможностями // Специальное образование, 2012, №.1.
10. Суворова И.Ю. Нарушение структуры социальной идентичности в результате социальной эксклюзии // Социальная психология и общество, 2016, Т.7, № 4, С. 34-55.
11. Abrams D., Emler N. Self‐denial as a paradox of political and regional social identity: Findings from a study of 16–and 18–year‐olds // European Journal of Social Psychology, 1992, Т. 22, №. 3, С. 279-295.
12. Bion W.R. Group dynamics: A re-view // The International journal of psycho-analysis, 1952, Т.33, С. 235.
13. Bion W.R. Experiences in groups, London, Tavistock. 1961.
14. Bowins B. Psychological defense mechanisms: A new perspective // The American Journal of Psychoanalysis, 2004, Т.64, №.1, С.1-26.
15. Cramer P. Evidence for change in children's use of defense mechanisms //Journal of Personality. 1997, Т.65, №.2, С. 233-247.
16. Deci E.L., & Ryan R.M. Intrinsic motivation and self-determination in human behavior. New York: Plenum.1985.
17. Guntrip H. Religion in relation to personal integration // Psychology and Psychotherapy: Theory, Research and Practice. 1969, Т.42, №. 4, С. 323-333.
18. Killen M., Mulvey K.L., Hitti A. Social Exclusion in Childhood: A Development Intergroup Perspective // Child Development, 2012, Vol.84, P. 772-790.
19. Twenge J. M., Baumeister R.F., DeWall, C. N., Ciarocco, N. J., & Bartels, J.M. Social exclusion decreases prosocial behavior. Journal of personality and social psychology, 2007, Vol. 92, Issue 1, P.56.
20. Watson J., Nesdale D. Rejection sensitivity, social withdrawal, and loneliness in young adults // Journal of Applied Social Psychology. 2012, Т.42, №. 8, С. 1984-2005.
21. Winnicott D.W. The Theory of the Parent-Infant Relationship. Int. J. Psycho-Anal., 1960, Vol. 41, P. 585-595.
22. Tustin F. Autistic states in children. Routledge, 2013.