Агрессивность

     Агрессивность
     Нем.: Aggression, Aggressivitat. — Франц.: agressivite. —Англ.: aggressivity, aggressiveness. — Исп.: agresividad. — Итал..: aggressivita. — Португ.: agressividade.
     • Тенденция или совокупность тенденций, проявляющихся в реальном поведении или фантазировании, цель которых заключается в том, чтобы повредить другому человеку, уничтожить, понудить к каким-либо действиям, унизить его и пр. Агрессия может выражаться не только в прямом действии разрушения или насилия. Любое поведение, как негативное (например, отказ от помощи), так и позитивное, символическое (например, ирония), при действенном осуществлении может выполнять функцию агрессии. Психоанализ придает агрессивности все большее значение, показывая, как рано она включается в развитие субъекта, и выявляя сложную картину ее связей с сексуальностью и противостояние ей. Эта эволюция идей приводит к попыткам обнаружить в основе агрессивности единый субстрат всех влечений — влечение к смерти.
     • Нередко считают, что Фрейд признал значение агрессивности очень поздно. Об этом, казалось бы, свидетельствуют такие его высказывания: "Почему нам понадобилось так много времени, чтобы, наконец, признать влечение к агрессивности? Почему мы колебались, прежде чем использовать в теории факты, которые очевидны и знакомы любому человеку?" (1а). На самом деле, эти два поставленные Фрейдом вопроса следовало бы рассматривать порознь: в течение долгого времени Фрейд действительно отвергал гипотезу о самостоятельном "влечении к агрессии", высказанную Адлером уже в 1908 г., однако неверно было бы думать, будто вплоть до "поворота начала 20-х годов" психоаналитическая теория не учитывала агрессивное поведение.
     Это несложно показать на многих уровнях. И прежде всего, на уровне лечения, где Фрейд очень рано столкнулся с сопротивлением, окрашенным агрессивностью: "...человек, который раньше был добрым и честным, становится грубым, лживым, необузданным, лицемерным, покуда я не скажу ему об этом, помогая ему тем самым смирить себя" (2). Более того, уже в случае Доры ("Отрывок из анализа истерии" (Bruchstuck einer Hysterie-Analyse, 1905)) Фрейд отмечал проявления агрессивности при психоаналитическом лечении: "...когда используются другие способы лечения, больной обнаруживает при трансфере лишь положительные, дружеские чувства, способствующие его выздоровлению (...). Напротив, в психоанализе должны пробуждаться, использоваться врачом и доводиться до сознания больного все его чувства, в том числе и враждебные" (3). Трансфер сразу же предстал перед Фрейдом как форма сопротивления, причем это сопротивление было обусловлено наличием так называемого негативного трансфера (см.: Трансфер).
     Как показывает клинический опыт, при некоторых расстройствах (невроз навязчивых состояний, паранойя) враждебные чувства играют особенно важную роль. Понятие амбивалентности* чувств означает сосуществование любви и ненависти — если и не на глубинном метапсихологическом уровне, то, по крайней мере, на уровне непосредственного опыта. Вспомним мысли Фрейда о разных формах остроумия: "...когда остроумие не выступает как цель в себе и тем самым как вполне невинное занятие, в его основе могут лежать лишь два побуждения [...]: либо это злая шутка, связанная с агрессией, сатирой, защитой, либо это неприличная шутка..." (4).
     Фрейд неоднократно говорит по этому поводу о "враждебном влечении", о "враждебном побуждении". В конце концов, и комплекс Эдипа стал открытием взаимосвязи любовных и враждебных желаний; в "Толковании сновидений" (Die Traumdeutung, 1900) он впервые представлен в разделе "Сны о смерти близких людей"; его разработка постепенно приводит к более ясному осознанию взаимосвязи между этими двумя типами желания в их возможных сочетаниях.
     Разнообразие, распространенность и значимость этих явлений требовали теоретического объяснения. В первой теории влечений концепция Фрейда строится на нескольких уровнях:
     1) Фрейд не считал, что агрессивные склонности и формы поведения образуют какое-то особое влечение. Ведь иначе одному-единственному влечению приписывалось бы все то, что, по сути, характеризует сущность влечения как такового, а именно то, что влечение оказывает давление, требуя от психического аппарата работы и побуждая к движению. И в этом смысле удовлетворение влечения (даже если это "пассивное" влечение — быть любимым, быть объектом наблюдения и пр.) требует деятельности, преодоления препятствий: "всякое влечение есть частица деятельности" (5а).
     2) Как известно, в первой теории влечений сексуальные влечения противопоставлялись влечениям к самосохранению. Влечения к самосохранению призваны сохранять и поддерживать индивидуальное существование. Теоретическое объяснение столь явно агрессивных чувств и видов поведения, как, например, садизм или ненависть, усматривается в сложном взаимодействии двух основных типов влечений. Работа "Влечения и судьбы влечений" (Triebe und Triebschicksale, 1915) свидетельствует о том, что уже в этот период существовала метапсихологическая теория агрессивности. Внешнее превращение любви в ненависть — это лишь иллюзия: ненависть — это не отрицательная любовь, она возникает независимо и достаточно сложным путем; Фрейд утверждает здесь, что "подлинные прообразы отношения ненависти возникают не в сексуальной жизни, а в борьбе Я за самосохранение и выживание" (5b).
     3) Наконец, в области влечений к самосохранению Фрейд выявляет — либо как функцию, либо как независимое влечение — активность, направленную на овладение объектом (Bemachtigungstrieb) (см.: Влечение к овладению). Это понятие обозначает промежуточную область между осуществлением той или иной функции и стремлением к разрушению ради разрушения. Влечение к овладению — это самостоятельное влечение, связанное с особым аппаратом (работа мышц) и особым периодом развития (анально-садическая стадия). Однако "... нанести объекту вред или уничтожить его — это одно и то же" (5с): внимание, сострадание другому человеку возникают лишь в результате мазохистского извращения, при котором влечение к овладению невозможно отличить от порождаемого им сексуального возбуждения (см.: Садомазохизм).

*

     В последней теории влечений агрессивность играет более важную роль и занимает иное место.
     Там, где теоретические взгляды Фрейда на агрессивность четко выражены, их можно обобщить следующим образом: "Определенная часть влечений (влечения к смерти) непосредственно подчиняется сексуальному влечению и играет при этом важную роль. Это садизм в собственном смысле слова. Другая часть влечения не обращается вовне, оставаясь внутри организма, причем сопровождающее ее сексуальное возбуждение [...] придает ей либидинальную окраску. Это изначальный эрогенный мазохизм" (6).
     Чаще всего Фрейд называет влечением к агрессии* (Agressiontrieb) ту часть влечения к смерти, которую движения мышц обращают вовне. По Фрейду, влечение к агрессии* (Aggressiontrieb), подобно тенденции к саморазрушению, может быть осмыслено лишь в связи с сексуальностью (см.: Соединение — Разъединение).
     Дуализм "влечение к жизни — влечение к смерти" нередко уподобляется в психоанализе дуализму "сексуальность — агрессивность", что, впрочем, было характерно и для Фрейда (1b). Однако такое уподобление требует пояснений:
     1) факты, посредством которых Фрейд в "По ту сторону принципа удовольствия" (Jenseits des Lustprinzips, 1920) обосновывает понятие влечения к смерти, связаны не с агрессивным поведением, а с навязчивым повторением*.
     2) Ряд агрессивных проявлений приобретает для Фрейда все большее значение: это агрессивность, направленная на себя, клинические разновидности скорби и меланхолии, "бессознательное чувство вины"*, "отрицательная терапевтическая реакция" и пр., которые заставляют Фрейда говорить о "таинственной мазохистской склонности Я" (7).
     3) Такие понятия, как влечение к жизни, или Эрос, — это не только новое название того, что ранее именовалось сексуальностью. Под Эросом* Фрейд, по сути, имел в виду всю совокупность влечений, создающих или сохраняющих органические единства, так что в эту группу могут быть включены не только сексуальные влечения, направленные на сохранение рода, но и влечения к самосохранению, направленные на выживание индивида.
     4) Подобно этому, влечение к смерти* — это не просто родовое понятие, обозначающее лишь то, что ранее называлось агрессивностью. Конечно, борьба за жизнь отчасти относится к Эросу. Что же касается влечения к смерти, то оно весьма притязает на господство над тем аспектом человеческой сексуальности, который, по признанию Фрейда, связан с бессознательным желанием — неукротимым, упорным, нереалистичным, а с "экономической" точки зрения, — нацеленным на полное устранение напряжений.

*

     Спрашивается: какие изменения претерпевает понятие агрессивности после поворота начала 20-х годов? Эти изменения можно подытожить так:
     1) агрессивность, прежде всего, обнаруживается во все новых областях. С одной стороны, трактовка разрушительного влечения, с его способностью раскрываться вовне и вновь обращаться внутрь, помогает представить все сложности садомазохизма как особой реальности, поясняющей многие перипетии душевной жизни. С другой стороны, оказывается, что агрессивность характеризует не только отношения субъекта к объекту или к самому себе, но также и отношения между различными его инстанциями (ср. конфликт между Сверх-Я и Я).
     2) Усматривая источник влечения к смерти в самом субъекте, а основу агрессивности — в агрессии, направленной против самого себя, Фрейд тем самым разрушает традиционное понимание агрессивности как способа отношения к другим людям, как насилия над ними. При этом некоторым утверждениям Фрейда насчет естественной испорченности человека (8) противостоят оригинальные моменты его теории.
     3) Позволяет ли, наконец, последняя теория влечений провести более четкое различие между агрессивностью и активностью? Как отметил Д. Лагаш, "понятие активности — по крайней мере на первый взгляд — представляется гораздо более широким, чем понятие агрессивности; все биологические или физиологические процессы выступают как определенные формы активности, так что, в принципе, агрессивность характеризует лишь некоторые типы активности" (9). Поскольку Фрейд был склонен включать все, что связано с жизненно значимым поведением, в Эрос, встал вопрос о том, что же собственно определяет агрессивное поведение. Ответ на этот вопрос отчасти содержится в понятии соединения — разъединения влечений. В самом деле, речь здесь идет не только о существовании особого рода сплавов, в которых влечения слиты в различных пропорциях, но и о том, что феномен разъединения свидетельствует о победе разрушительного влечения над единствами, которые создает и сохраняет Эрос. С этой точки зрения, агрессивность — это, по сути, дезорганизующая, разрушительная сила. Все эти тенденции подчеркивались теми авторами, которые, вслед за М. Кляйн, настаивают на преобладании разрушительных влечений в период раннего детства.

*

     Фрейдовская трактовка понятия агрессивности противоречит, таким образом, смыслу родственных терминов в психологии, особенно англоязычной. Составители словаря психологических и психоаналитических терминов (Comprehensive Dictionary of Psychological and Psychoanalytical Terms) Г.Б. и А.С. Инглиш отмечают, что слово agressiveness потеряло в конечном счете прямую связь с враждебностью и означает ныне скорее "дух предприимчивости", "энергию", "активность"; что же касается слова agressivity, то оно, напротив, сохранило свое исходное значение (ср. "agression", "to agress" (a).

а). В родном для Фрейда немецком языке имеется лишь слово Aggression, обозначающее и акты агрессии, и общую склонность к агрессивному поведению.
(1) Freud (S.). Neue Folge der Vorlesungen zur Einfuhrung in die Psychoanalyse, 1933. — a) G.W, XV, 110; S.E., XXII, 103; франц., 141. —b) Cf. G.W, XV, 109 sqq. S.E., XXII, 103 sqq.; франц., 141 sqq.
(2) Freud (S.). Aus den Anfangen der Psychoanalyse, 1887—1902. Письмо от 27.10.1897. Нем., 241; англ., 226; франц., 200.
(3) Freud (S.). G.W., V, 281; S.E, VII, 117; франц., 88.
(4) Freud (S.). Der Witz und seine Beziehung zum Unbewussten, 1905. G.W., VI, 105; S.E, VIII, 96— 97; франц., 109.
(5) Freud (S.). a) G.W., X, 214; S.E., XIV, 122; франц., 34. —b) G.W., X, 230; S.E., XIV, 138; франц., 63. —c) G.W., X, 231; S.E., XIV, 139; франц., 64.
(6) Freud (S.). Das okonomische Problem des Masochismus, 1924. G.W., XIII, 376; S.E., XIX, 163-164; франц. 216.
(7) Freud (S.). G.W., XIII, 11; S.E., XVIII, 14; франц., 13.
(8) Cf. Freud (S.). Das Unbehagen in der Kultur, 1930.
(9) Lagache (D.). Situation de 1'agressivite. In: Bull.Psychol., 1960, XIV, n. 1, pp.99 —112.